Сайер выдохнул и переключился на заклинателя. Он показал воинам на руины, не желая, чтобы маленькая лаисса стала свидетелем допроса. Ласс Корвель не любил излишнюю жестокость, но прибегал к ней, когда дело касалось его врагов, и это было не для женских глаз… и ушей.

Воины понятливо кивнули. Они подхватили заклинателя и потащили следом за господином. Корвель шел впереди. Он посматривал по сторонам, наконец, свернул в уцелевшее нутро старого замка. Вновь оглядевшись, ласс довольно хмыкнул, заметив балку, и указал на нее воинам.

Пленника развязали, но лишь для того, чтобы связать ему руки за спиной, после перекинули конец веревки через балку и натянули, вывернув руки мужчины. Заклинатель зашипел и с ненавистью взглянул на сайера, но тот остался равнодушен к испепеляющему взгляду. Корвель подошел к пленнику.

— Кто тебя послал сюда? — спросил ласс, изучая заклинателя тяжелым взглядом.

— Не понимаю, о чем вы, господин, — ответил мужчина. — Меня ищут люди короля, я прятался здесь.

— Я знаю, что ты заклинатель, и что это ты натравливал волков на мои поселения, — Корвель ухватил лицо пленника, вдавливая пальцы в его щеки. — Кто тебе приказал?

— Господин, заклинателей не бывает, это знают даже младенцы, — взгляд пленника стал наглым и вызывающим, не смотря на причиняемую ему боль.

Ласс выпустил лицо заклинателя из захвата, усмехнулся и наотмашь ударил его, разбивая губы в кровь. Пленник скривился, сплюнул, но снова нагло взглянул на сайера.

— Позовите лаиссу, — велел ласс Корвель.

Он надеялся, что Катиль сможет увидеть что-то, находясь рядом с заклинателем… пока он еще похож на человека. Воин поклонился и побежал выполнять распоряжение господина. Когда раздались приближающиеся шаги, ласс сидел на притащенном воинами бревне и чистил ногти острием кинжала. Он поднял голову и взглянул на провидицу, несмело шагнувшую в сумрак полуразрушенной залы.

— Дорогая моя лаисса, — ласс Корвель указал ей взглядом на подвешенного пленника, — вы можете увидеть, кто отправил сюда эту тварь?

Кати перевела взгляд на заклинателя и приблизилась к нему. Некоторое время она смотрела в глаза мужчины, так же не сводившего с нее колючего взгляда, затем вздохнула и протянула руку, касаясь разбитых губ. Она поднесла к глазам окровавленные пальцы и прикрыла веки.

— Ты должен это сделать, брат, — наконец произнесла она. — Это ради нашего блага. Орден сможет доказать, что мы сила… Мы должны быть полезны… Мы… Большего не вижу, — тяжело выдохнула она и обернулась к лассу.

— Ясно, значит, направил их главарь, — сказал Корвель, поднимаясь с бревна. — Вы можете идти, дальше мы сами.

Кати склонила голову и направилась на выход, стараясь не думать, что сейчас произойдет со связанным человеком. Она понимала, что ему причинят боль, но так же помнила про пустую люльку в доме фермера и груду костей на полу.

— Кто ты? — услышала девушка и обернулась.

Заклинатель смотрел ей вслед.

— Кто ты? — повторил он. — Ты ведьма?

— Она та, кого не бывает, как и заклинателей, — усмехнулся сайер, закрывая своим телом Катиль от взгляда пленника. — Продолжим.

— Спасите меня, добрая лаисса! — вдруг закричал заклинатель.

Катиль стремительно приблизилась, обошла ласса Корвеля и снова взглянула в глаза мужчины. Она почувствовала гнев, и он все сильнее рос в девичьей душе. Еще никого и никогда не ненавидевшей по-настоящему, а сейчас ощутила именно это темное и незнакомое ей чувство.

— А кто спасет тех, кого растерзали волки? — спросила она. — Кто вернет им жизнь? Святые да очистят твою черную душу, заклинатель, а мое сердце плачет от криков тех, кого загрызли в их же собственных домах.

Она бросила взгляд на Корвеля, изумленно приподнявшего бровь, после отвернулась и покинула мужчин, спеша оказаться подальше от отвратительного ей человека и сайера, готового совершить очередную жестокость. Но эту жестокость Катиль не считала чрезмерной. Ласс воздавал по заслугам. Девушка вернулась к своей лошади. Она присела на облюбованный пенек и закрыла глаза, стараясь не думать о тех несчастных, чьи последние минуты она пережила в своих видениях, и о том, кого сейчас пытал ласс Корвель.

К лаиссе Альвран подошел старый ратник. Он поднял лицо к хмурому небу, с которого начинал моросить мелкий дождь, вздохнул и подумал, что его кости уже начали прислушиваться к заунывной мелодии холодных капель и вторят ей, скуля и ноя.

— Я захватил из замка Маель свежего хлеба, — наконец произнес Рагнаф. — Это не та пища, которую привыкла есть благородная лаисса, но все же лучше, чем ничего.

Катиль открыла глаза, посмотрела на ратника и улыбнулась ему:

— Благодарю вас, я люблю хлеб. Мне его в детстве часто давала нянюшка. Посыпала солью и брала на наши прогулки. Мне кажется, я ничего вкусней не едала с тех пор.