Стены рдели от нагрева, тротуары и мостовые обжигали, как горячие противни. Колеса продавливали борозды в размякшем асфальте. Все стремились к реке, к морю, к желанной прохладе.

Публика лезла в воду даже в Йонгхавене, сжатом между контейнерным терминалом, гремучей путевой развязкой и каналом, где вовсе не было пляжа. Теплоходы ревели от удивления, видя между бакенами и каменной стенкой притопленные «лягушатники» на поплавках — будто плавучие кастрюли с людским супом. «Глубина — 1 МЕТР. Безопасно. 1/2 часа — 5 талеров». Машины ползли по набережной, отжимая к парапету живой поток, красный от солнечных поцелуев.

Жара и толпа угнетали Лассу. Никогда раньше она не видела такого множества людей, стиснутых стенами улиц.

— Европа этого не вынесет, — пытался пророчествовать спекшийся ханурик в поезде надземки, нацелив длинный нос в ложбинку между грудей Лассы. — Хм-м-м, это убийство.

Изобразив плевок на кончики пальцев, Ласса приложила их ко лбу носатого:

— Пш-ш-ш.

— Вы… ты… — опомнившись, судорожно отшатнулся малый. — Что вы пристаете?!

— Лихо, — одобрил коротко стриженный высокий парень, стоявший справа.

— Помогите ребенку, — с душой обратилась к нему Ласса. — Мальчик заблудился.

Улыбаться в большом городе опасно, особенно когда все головы раскалены. Носатый поспешил выйти, зато стриженый прилип.

— Хотите, угадаю — откуда приехали?

— Попытайтесь, — снизошла она. Малый подходил ей по росту, вел себя сдержанно, вежливо. Люди общаются сначала взглядами, потом словами, верно?

— Южные территории?

— Тепло.

— Саксемберг? Гранд?..

— Нет. — Она тихо посмеивалась.

— Сдаюсь!

— С вас мороженое.

— Готов, хоть сейчас. Вы свободны? Так все-таки — откуда?

— Аврора, поселок Варгенборд.

— Не может быть! — чистосердечно изумился он, выдавливаясь вместе с нею из вагона. Поверить невозможно, что такая тропическая краса рождается у оледеневших гор, под крик пингвинов.

Над вазочками с мороженым (очень уместное лакомство!) она и познакомилась с Арто. Сравнили биографии — ничего выпуклого, проблемы одинаковые, но у Лассы на одну больше — нет работы. Зато масса перспектив.

— Иди в охрану. Ты сильная…

Ласса кивнула и согнула руку, выпукло обозначив бицепс.

— Стрелять умеешь?

— Средне. Тюленей и пингвинов у нас бить нельзя — Гринпис…

— Уже неплохо. Курсы охранников — два месяца, потом набираешь стаж.

Вечером, когда палящий жар сменился духотой сумерек, они уже гуляли по Висельному берегу, мимо пирсов и плавучих пристаней. Нагромождения пакгаузов, гудки, тяжеловесное движение груженых фур и тягачей с ролл-трейлерами соседствовали через ограду с террасами и витринами кабачков, где отдыхал портовый люд.

— Вот мой дебаркадер, «Сентина», — гордо представил ей Арто место работы. Громадный понтон с высокими стенами и гофрированной крышей походил на ангар для дирижабля. — С воды через портал входит даже корыто на тысячу тонн, представь!

И погнал, и погнал — как заглублено дно у берега, какой внутри кран, какие платформы въезда-выезда. Ласса держала его за руку и смеялась. Такой здоровенный парень, а восхищается железками, как маленький!

Белые светила на высоких мачтах озаряли акваторию порта словно днем, доставая своими лучами до далеких молов.

«Может, все-таки посмотришь на меня?» — мысленно спрашивала она парня.

— Я помню суда по именам, — показывал Арто в сторону терминалов. — Вон «Поларис», панамский, старая ржавчина. Слева «Брекватер» из Роттердама, классная посудина. А этот из Индии, «Голакала»…

— Что? — Ласса сжалаладонь замолчавшего Арто.

— По-индийски — «черный шар». Он всегда приходит летом. Индусы что-то выгружают на «Сентине» со спитсов. Какие-то у них дела… Когда наймешься — лучше не встревай в то, чем занимаются клиенты. Нравится, не нравится — они платят, и точка. Зайдем в кабачок, а?

Там, в шумном заведении, они случайно поцеловались. Как-то вдруг потянуло друг к другу, оно и случилось. Лассе стало стыдно. Встала и ушла, не попрощавшись; добиралась на Йонгхавен с последним поездом метро, почти до рассвета злилась и маялась, еле заснула под утро. Когда неистовое солнце вновь зависло над Маэном, заливая город прожигающим жаром, она отправилась в школу охранников. Ее приняли.