Если бы два года назад меня не начали натаскивать по гео- и биологическому анализу и другим дисциплинам терраформирования, я бы решил, что меня заказали в качестве приманки…

Место мне выделили — лучше не придумаешь: рядом с Главой Станции, смежная квартира, куда можно было попасть только из охраняемого коридора или от самой леди Кетаки.

— Если тебе надо будет войти ко мне, сначала обратись по спикеру, — попросила она, показывая мое новое жилище.

— Слушаюсь, — отозвался я, поглядывая на приготовленный комбинезон.

Сиренево-белый, без знаков отличия, но неотличимый от формы научного персонала первой категории. И тоже не слишком свободный. Надо будет как-нибудь выделить время и заглянуть в спортзал. Даже усовершенствованные мышцы при сидячей работе имеют тенденцию обвисать и обрастать жирком. Конечно, фигура — последнее, что мне нужно в работе. Но потолстевший андроид… Есть в этом что-то невыносимо неправильное.

— Я тоже буду стучать, прежде чем войти к тебе, — после продолжительной паузы добавила леди Кетаки.

— Как вам будет угодно, — кивнул я.

— А тебе все равно?

— Как вам будет угодно, — повторил я.

Она схватила меня за руку повыше локтя и резко развернула лицом к себе.

— На кого тебя готовили до Тетиса?

Я молчал. Ее лицо было спокойным, улыбка — неизменно ласковой, но я видел морщинку, пересекающую гладкий лоб.

— У меня достаточно высокий доступ, чтобы иметь право на эту информацию. И я училась у профессора Хоффмана…

— Член Совета Управления, в перспективе — Президент Планетарного Правительства.

— Вот это да! — она не скрывала восхищения — или удачно его изображала. — А если бы не было Тетиса? Ну, ты бы смог!.. Не сомневаюсь, двадцать, максимум тридцать лет — и президентство в кармане. Тяжело, наверное, было после принятия Закона о Статусе?

— Не тяжелее, чем когда я узнал, что был выращен в пробирке, — через силу признался я.

Я еще никому этого не говорил — никогда не сравнивал вслух одно с другим. Но она протянула мне руку, когда представлялась, ужинала со мной за одним столом, обещала стучать… Такие поступки нельзя игнорировать, а другого способа выразить признательность у меня не было.

Думаю, она это понимала — первая за последние триста лет женщина на столь высоком посту — после периода колонизации, когда демографические проблемы были важнее социальных и слово «толерант» стало страшным ругательством. А когда людей стало достаточно, даже слишком, женщинам разрешили получать образование. На Периферии с этим попроще, особенно на станциях терраформирования, где большой приток свежих сил, но нехватка сил квалифицированных. Можно идо Главы Правления дослужиться.

И при этом всегда помнить, что в Метрополии, да и в других, более развитых районах подобного не стерпят. На «Урсуле-1» сложилась действительно уникальная ситуация — неудивительно, что следователь из Внутренних Расследований кривился при виде желто-синих полицейских!

Интересно, а какова ситуация с A-фобией на других станциях и дальних планетах? Страшно не хватало терминала и доступа к базе данных. Ладно, и без того понятно, что здесь необыкновенно прочные социальные связи, каждое новое убийство отражается на всех. О Хитоми, Павле Карсоне и других будут помнить очень долго, и не только коллеги…

Когда я проснулся, вчерашняя идея показалась вполне разумной, и я поделился своими соображениями с Главой Станции. И получил полное одобрение.

Эффект не замедлил себя проявить: уже за завтраком на меня набросился бледный тип с вытаращенными глазами и начал вопить на всю столовую, что мне не удастся прикинуться человеком.

— Вот он, твой знак! — И бедняга поднял мою так тщательно зачесанную челку.

Обычно я убираю волосы назад, чтобы открыть лоб. Чтобы все видели, что там изображено. Чтобы понимали, что я не стремлюсь скрыть свой статус.

Этого пункта нет в моей инструкции, но я догадываюсь, что он есть в других документах. Правило, нарушение которого замечают те, кто очень серьезно относятся к правилам. Конечно, возмутитель спокойствия не был убийцей — но от моей реакции зависело многое.

— Всех вас надо разобрать! Думал, замаскируешься? Не выйдет! Ты еще заплатишь за Тетис!!!

— На Тетисе были модели «B», — напомнили.

— Да какая разница?!

— Большая. Я дороже. Примерно раз в двадцать.

Объяснение было таким же громким, как и его угрозы, — все услышали. Вокруг раздались смешки.

— Расслабься, Кевин!

— Опять этот Максвелл за свое!

— Не надо его разбирать! Он хорошенький!

— И умный! Пусть сначала нам в отделе поможет. Максвелл, не трогай его, а то сам нам будешь отчет делать!

Когда беднягу Кевина увели, я наконец-то приступил к завтраку, кожей чувствуя направленные на себя взгляды, преимущественно заинтересованные.