— Простите меня!

Вот какой ответ у него вырвался. В конце концов, он был всего лишь мальчишкой пятнадцати лет и обычным человеком, которому не под силу выдержать такую сильную боль. И очень может быть, что учитель и устроил порку без лишних слов для того, чтобы добиться от Сок Дэ такой реакции.

Когда ребята услышали, что сказал Сок Дэ, по классу прошла чуть заметная волна. Сок Дэ сдаётся! Никто просто не верил своим ушам, это было невероятно. И у меня тоже было такое чувство, как у всех; я весь похолодел, услышав его слова.

Учитель наш был, безусловно, не только решительным, но и умным человеком. Как только он увидел, что Сок Дэ капитулирует, он сразу перешёл к следующей фазе наказания, не давая старосте ни секунды на размышление.

— Хорошо, — сказал он. — Становись на колени, а руки подними вверх.

Сказав это, учитель шагнул к Сок Дэ с таким видом, как будто собирался начать порку заново. Сок Дэ, видимо, был совершенно оглушён атакой. Он опустился на колени, неловко пошатнувшись, как зверь, которого хлестнули кнутом, и поднял руки вверх.

Глядя на них, я подметил странную вещь: прежний Сок Дэ, такой, каким он был раньше, был одного роста и сложения с учителем. Если смотреть на них отдельно, то даже могло показаться, что Сок Дэ помощнее. Но в этот момент коленопреклонённая фигура вдруг как-то съёжилась. Наш здоровенный староста исчез без следа, перед нами был обычный мальчишка, такой же, как остальные, да ещё получивший позорную трёпку. Учитель же, наоборот, как будто подрос и стал вдвое здоровее. Он смотрел на нас сверху вниз, как некий великан, он же и мудрец. Точно сказать я, конечно, не могу, но мне кажется, что все ребята почувствовали нечто подобное, и, может быть, этого и хотелось учителю с самого начала.

— Пак Вон Ха! Хван Ёнг Су! Ли Чи Гю! Ким Мун Се!..

Учитель вызвал шестерых лучших учеников в классе — тех самых, кто по очереди сдавал за Сок Дэ экзамены. Они вышли к доске бледные, спотыкаясь. Голос учителя чуть помягчел:

— Я знаю, что во время экзамена вы стирали ваши фамилии и писали другую. Ну что, будем признаваться? Ответите честно или хотите получить такую же трёпку, как он? Говорите: кто заставлял вас меняться оценками?

Как только учитель заговорил, с Сок Дэ произошла перемена. Его глаза, до тех пор полузакрытые и не имевшие никакого выражения, вдруг распахнулись и устрашающе блеснули. Его фигура приобрела осанку, хотя он и держал руки вытянутыми вверх. Ребята, видя это, смешались. Но отлив уже было не остановить: они видели слабость Сок Дэ и выбрали сторону силы без колебаний.

— Ом Сок Дэ! — закричали они наперебой.

И сразу после этого глаза Сок Дэ закрылись, как будто от сильной боли. Губы его были плотно сжаты, но мне показалось, что я услышал сдавленный стон.

— Хорошо. Ну а теперь расскажите, как вы дошли до такой жизни. Начнём с Хван Ёнг Су.

Голос учителя был теперь совсем мягким, как будто он просил о чём-то. Палку он опустил, как бы показывая, что всё им простит, если только они во всём честно признаются. И ребята, почти не глядя на Сок Дэ, начали перечислять причины, по которым они обманывали: «Я боялся, что он меня побьёт», «А я боялся, что он меня накажет ни за что как староста», «А я боялся, что он меня не возьмёт в игру» — и так далее — всё то, что я испытал на собственной шкуре.

— Хорошо. А теперь скажите, что вы чувствовали, обманывая во время экзамена?

И на этот раз они отвечали начистоту. Кто-то сказал, что чувствовал, что он неправ, и ему было стыдно, кто-то — что боялся, что учитель всё раскроет. Но вот чего я не понимал — так это реакции учителя. Пока они говорили, лицо его всё больше перекашивалось.

— Ах, вот оно как! — фыркнул он в конце, словно услышав смешное. — А ну-ка, все шестеро, вытянуть руки и прислониться к стене!

И он отвесил каждому по десять ударов. Удары были неслабые, так что каждый пару раз валился на пол. По окончании трёпки все они хныкали.

— Выстроиться у доски, живо!

Хныканье прекратилось, они построились, а учитель заговорил, сдерживая гнев:

— Вначале я не хотел вас наказывать. То, что вы меняли листы на экзамене, простительно, потому что вас заставлял Сок Дэ. Но когда я услышал, что вы при этом чувствовали, я не мог сдержаться. У вас отнимали то, что вам по праву принадлежит, и никто из вас не возмутился, вы склонили головы, как бараны, и вам не было от этого даже стыдно. И это — лучшие в классе… Если вы и дальше будете так жить, то вам будет так больно, что сегодняшняя трёпка покажется лаской. И мне страшно подумать, какой мир вы построите, когда вырастете. Становитесь на колени, руки вверх и думайте о своём поведении!

Сейчас я думаю, что учитель пытался нам преподать что-то чересчур сложное для нас. Тогда никто не понял, чего же он всё-таки хотел. Да и теперь, тридцать лет спустя, не все понимают.

Все шестеро стали на колени у доски, лица у них были мокрые от слёз. А учитель повернулся к нам, сидящим на местах:

— Мы выяснили, что Сок Дэ и эти ученики подменяли экзаменационные листы и обманывали школу. Но это ещё не всё. Если мы хотим очистить наш класс от скверны, мы должны вспомнить всё, начиная с самого начала. Я уверен, что Сок Дэ повинен во многих других нарушениях. И я хочу, чтобы вы все по очереди, по алфавиту рассказали обо всех делах Сок Дэ, о которых вы знаете. И обо всех случаях, когда вы от него пострадали.