Ната, раскрасневшаяся, вернула водяную ёмкость на подвес брони и снова прижалась ко мне, уперевшись носом в щёку. Только так мы могли сейчас почувствовать прикосновения друг к другу без посредничества чёртовой многослойной одёжки.

– Любимый… – тихо прошептала моя женщина, – только сейчас поняла, как мне не хватало тебя! Ты так сильно меня любишь, что вокруг меня всё плывёт, как в тумане… Разве так бывает?

– Неужели я не убедил тебя за шестнадцать лет? – вопросом на вопрос ответил я, чувствуя, как мою щёку щекочет её короткая чёлка.

– Шестнадцать… – Ната чуть отстранилась от меня. В её прекрасных глазах туманная поволока неохотно уступала место отвлечённой задумчивости. Вот она чуть нахмурилась, нагнав у переносицы маленькую умильную складочку… И в следующую секунду с силой вжала сдавленную с двух сторон руками голову мне в грудь, едва не выгнувшись дугой. – Ашш!..

– Ната! – Мою эйфорию как ветром сдуло. Я опять осознал себя стоящим на дне циклопического древнего кань она, одного из рассекающих район плоскогорья в умеренных широтах планеты Сандра. Впрочем, всё это я ухватил мельком, вцепившись в плечи жене. – Что с тобой?!

– Мигрень! Очень сильная! – прошипела она сквозь зубы. – Ты сказал про шестнадцать лет, я подумала о… Ахгх! Проклятье! Больно как!

– Аптечка! – Мне хватило мгновения, чтобы додуматься до того, что в броне для элитных штурмовиков система первой помощи должна быть не хуже, чем в спецброне для полиции.

– Уже! – Ната растопырила пальцы, взъерошив волосы, но руки не отвела. – Не помогает… и пси тоже! Как начала думать о… Ай! О нас… Оу!

– Память! – сам не знаю как, понял я. – Не думай о прошлом! Мы здесь и сейчас!

– Ха… – выдохнула любимая… и неуверенно отвела руки от головы. – Помогло…

Она выпрямилась, осторожно покачав красноволосой макушкой из стороны в сторону, и опять посмотрела на меня.

– Что?.. Что-то не так?

– Как сказать. – Теперь, когда туман чувств не влиял на мой разум… по крайней мере так сильно, как вначале, я наконец заметил то, что должен был увидеть с самого начала. На меня смотрела почти точная копия той девушки, что записала обращение к отцу на красный пси-кристалл. Тот камень, который я с детьми обнаружил на сибирской имперской базе, а потом вынужден был бросить в туннелях на Каллиге.

– Ты выглядишь так же, как в день нашего знакомства, только волосы у тебя тогда были длиннее и тёмными.

Я испытал почти физически ощутимое разочарование, когда Ната вернула отброшенный шлем на место. Мне тоже пришлось нацепить капюшон и маску: уровень обезвоживания организма, определяемый обязательно носимым всеми в городе специальным кожным датчиком-наклейкой, ещё не достиг первой опасной отметки, но полз к ней угрожающе бодро.

– И сколько мне было лет? – Жена провела рукой над одним трупом, а потом над другим.

– Девятнадцать. – Я едва успел ухватить себя за язык и не ляпнуть «не помнишь?». Только новых мигреней не хватало.

– Мне двадцать пять, из которых я три года провела в коме, так что… не удивительно? – Последнюю часть фразы она произнесла с явным сомнением и повернулась ко мне. – Мы что, действительно были вместе шестнадцать лет? Я знаю, это правда… Но в голове не укладывается вообще никак.

– Ещё полгода встречались до этого, – улыбнулся я, ощущая уютное тепло этих воспоминаний – они спасали меня тогда, когда я считал, что потерял супругу, а сейчас просто тихонько грели.

– Охренеть! – Лексикон благоверной тоже будил во мне ностальгию по временам далёкой, будто немного нереальной на фоне происходящего здесь и сейчас, юности, заставляя играть новыми красками извлечённые из глубин памяти моменты. – Осталось узнать, что у нас ещё и дети есть… Ой! Угадала, да?

Девушка в элитной десантно-штурмовой броне села прямо там, где стояла, – хорошо, не на одно из мёртвых тел. У меня самого заныло в груди: всякое можно забыть, но такое… Чёрт, невольно мысли начинают вращаться вокруг того, что всё-таки произошло в лаборатории под центром дальней связи на Каллиге. Убить мало тех, кто с моей женой такое сотворил! Но всё же, даже понимая, что эмоции выдают меня с головой, постарался ответить спокойно и ласково:

– Двое. Старший – мальчик. Ему четырнадцать, Егор, или Гор, если на имперский лад, мы с тобой специально так имена подобрали. Младшая – девочка, Василиса. Помню, как ты влюбилась в это имя… Лисса здесь. Давай я перекину тебе свежие снимки?

– Красивые какие!.. – В голосе Наты зазвучала неподдельная гордость матери. – Кажется, я что-то начинаю вспоминать… Погоди, это же империя?

– Корн. Как я понял, их в столицу на экскурсию возили, – пояснил я.

– Почему я о них ничего не знаю? – Несмотря на так поставленный вопрос, я понял, что именно спросила у меня супруга.