– Начинаю потихоньку привыкать ко всей этой канители, честно говоря.

– Хорошо...мне тут птичка нашептала, что ты недавно одного очень влиятельного дядю к праотцам отправил, а потом ещё несколько человек угробил. Было такое?

Я молча кивнул, перед глазами снова предстал тот полный ненависти вгляд эсэсовца, медленно тухнущий по мере того, как я вгонял нож в податливую плоть. По спине пронеслись мурашки, кулаки невольно сжались. Каждый раз, когда я вспоминал эту сцену, она обрастала новыми деталями. Совершенно бытовыми притом, по типу цвета салфеток, количеству зазубрин на острие ножа, количеству разбитых стаканов...странное чувство.

– Ну и...что ты чувствовал? Постарайся ответить честно.

Стало немного неловко, но я выпалил первое, что пришло в голову:

– Ощущение власти над другими, ярость, прилив адреналина...стояк, наконец.

Девушка разразилась смехом, прикрыв рот металлической ладонью. Глаз ехидно прищурился.

– Чувство юмора есть, уже хорошо. А серьезно?

– А я серьёзно, - ухмылку сдерживать было уже невозможно.
– Вполне естественная реакция. А если по правде, то ничего, что бы меня сдерживало, я не заметил. Вполне себе мрачное удовлетворение.

– Если бы приказали гасить детей и женщин, то что тогда?
– улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.

– Ну, я бы сначала спросил у них удостоверение и убедился, что они старше шестнадцати и не имеют недееспособных родственников, - отшутился я, спрятав взгляд. Распространяться о таком хотелось ещё меньше от того, что ответа я не знал и сам. Должна понимать.

– Ясно всё с тобой...тот ещё фрукт, а?
– черноволосая снова отошла в тень, откуда продолжила препарировать меня взглядом.
– Ты же тут явно не за справедливостью. Идейных сразу видно. Зачем же тогда?

Ответил я не сразу, честно говоря. Впервые за всё время я запнулся и замолчал, уставился куда-то в темноту.

– Ещё пару часов назад я бы не согласился. Вроде как всё просто, злые дяди нас притесняют, они плохие. Мы страдаем, значит мы хорошие. А потом всю эту чушь как тараном из головы вышибло. Не хочу быть мясом просто. Не хочу гнить на своей планетке-помойке в компании полицаев и песчаных червей. Дело хочу, поле, где я мог бы себя проявить. Хочу стать сильнее, умнее, наглее и подлее, наверное. Ну и не подохнуть в процессе, как и все.

– Значит, очередная горячая голова, желающая пошмалять по людям просто так? Признаться, ты меня немного огорчил, - собеседница цокнула языком с выраженем явно наигранной досады на лице, выглядящим несколько мрачно в тусклом свете лампы. Гротескные черты лица исказались полуулыбкой-полуоскалом. Или показалось?
– Что же, у нас там, кажется, есть местечко в одном отряде, который как раз для этого и предназначен. Идейные там долго не задерживаются. Торговля оружием, похищения, диверсии на производстве, акты устрашения...изнанка войны, обратная сторона медали, темная сторона луны...зови как хочешь. Если за время "испытательного срока" ты немного повзрослеешь и не сдохнешь, то постепенно поймешь, что дело не только во власти и безнаказанности, отнюдь нет...

Судя по моему недоумению, желаемый эффект был достигнут, дополнительным свидетельством служила её ухмылка, полная превосходства. Варишься в этом дерьме подольше моего, это уж явно. Пока буду слушаться взрослую тётю, как иначе. Я же просто мальчик с пушкой.

– Итак, вернемся к нашим баранам...
– вернув маску благодушия на место резюмировала брюнетка, устроившись поудобнее.

Беседа обещала быть долгой.