правду, которую только что извергло её подсознание - Джеффри водил её увидеть сестёр.

Он спорил с её тёткой, с сотрудниками больницы, со всеми... потому что она должна была

увидеть, что Ариэль и Мирабель действительно умерли, что Слейтер не затащил их в свой

грязный мир.

"Всё хорошо, Элли, – со слезами в голосе ответил отец, гладя свой большой ладонью её

волосы.
– Там, где они теперь находятся, больше нет боли".

Казалось, Ари и Бель умиротворённо спят закрыв глаза, не смотря на то, как именно

оборвались их жизни. А их тела - целы и неповрежденные под белыми простынями.

Елена поцеловала сестёр в остывшие щеки, погладила по волосам и попрощалась. Они

простояли у тел больше часа, когда Елена произнесла: "Ладно, папочка, - и, взяв его за

руку, посмотрела на него, мужчину, который всегда был самым стойким оплотом её

вселенной.
– Теперь мы можем идти". Светло-серые глаза затуманились слезами, хотя его

взгляд всегда был таким уверенным и сильным.

"Точно?"

"Не плачь, – попросила она и стёрла его слёзы, когда он наклонился. - Им больше не

больно".

Елена проковыляла к боковому коридору. Её руки тряслись, пока она приходила в себя.

Она всегда думала, что потеряла отца в тот кровавый день, но ошибалась. Тогда, в тот

полдень, он всё ещё оставался её отцом, оставался мужчиной, готовым бороться за право

дочери в последний раз попрощаться. Когда всё пошло наперекосяк? Когда отец начал

относиться к ней как к мерзости, взгляд на которую вызывал отвращение? И сколько ещё

воспоминаний она похоронила глубоко внутри?

– Елена?

Обернувшись, охотница столкнулась с Кейром, выражение его лица невозможно было

прочесть.

– Ты бы не хотела...

Но Елена уже отрицательно качала головой.

– Жаль, но мне пора.

Она почти вбежала в комнату ожидания и по скрытой лестнице поднялась на верхний

этаж. Её крылья волоклись по ступенях, разработанных для вампиров, но она вышла на

самый верх, на ледяной воздух без каких-либо помех. Холодный ветер больно хлестал по

разгорячённым щекам, а свежий воздух стал спасительным бальзамом.

"Не хочу вспоминать", – малодушно подумала Елена, она не была достаточно сильной,

чтобы нести это бремя, тяжелой тучей зависшей над её горизонтом. Всё было плохо.

Хуже просто некуда. А она уже старалась изо всех сил, чтобы пережить воспоминания.

Слева от неё раздался кашель.

– Я бы спросил, вышла ли ты полюбоваться звёздами, но ещё только пять часов.

Елена напряглась. Что она там говорила? Кто угодно, только не Гален?

– Вэном.

Глава 21

На вампире были надеты солнцезащитные очки, которые уже стали его визитной

карточкой, а на губах играла насмешливая улыбка.

– К твоим услугам.

Елена поняла, что он уехал из Нью-Йорка сразу же, как только туда прибыл Дмитрий.

– Вампиры страдают десинхронией12?

Веном снял очки, позволяя Елене попасть под влияние своих глаз, с вертикальными, как у

змеи, зрачками. Не важно, что она и раньше их видела, её кожа всё равно покрывалась

мурашками от примитивного страха, глубокой подсознательной реакции на внеземной

интеллект, отражающийся в тех глазах. Часть Елены всегда гадала: что ещё, кроме глаз,

изменилось при его обращении, и остался ли у Венома способ мышления, как у людей,

или же стал таким, как у холоднокровных созданий?

– Предлагаешь облегчить мои страдания, охотница? - проговорил вампир, проводя

кончиком языка по длинному клыку, на конце которого появилась золотая капля,

наполненная ядом.
– Я тронут.

– Просто веду себя вежливо, - съязвила она в ответ на его подтрунивание.

Зрачки Венома сузились за секунду до того, как он обратно одел очки.

Елена просто не смогла удержаться от очередной шутки:

– А почему у тебя не раздвоенный язык?

– А почему ты не можешь летать?
– с усмешкой парировал он.
– Те штуки за твоей спиной