– Нет, теперь я стал больше слушать других, - официанты стали поглядывать на них, как бы намекая, что дело идет к закрытию. – И я почти уверен в том, что ты права чаще, чем я.

– О, нет. Я-то уж точно не тяну на того, кто знает, что верно, а что нет.

– Но пока ты была моим ориентиром – я не сбивался с пути. – выпалил Хонки, встретившись с ней взглядами.

– А нынче сбился? – без насмешки, с озабоченностью насторожилась Мина.

– Мне кажется, да.

– Да что у тебя не так? – его печальное лицо заставило переживать сильнее. – Я надеюсь, что это не моя смска испортила твой вечер? Не она заставила тебя удариться в меланхолию?

– Нет, мне и без неё регулярно паршиво, - распластался на стуле Хонки, поймав оглядки обслуживающего персонала и жестом подозвав одного. Попросив счет, он вернулся к беседе. – Твоё сообщение осветило мой вечер. Ты не представляешь, как рад я ему был. Ты хочешь знать, что у меня не так? В принципе, если разобраться, то всё так. У меня куча денег, друзей, возможностей, дел, востребованность, популярность. Кажется, что у меня всё есть, да? А вот нет чего-то всё-таки. Смысла нет, огня нет. Тошно мне, однообразно и тошно. И когда вспоминаю детство, нашу юность, то с грустью думаю – как же хорошо там было! И дело вовсе не в телесном, а именно в том, что было внутри нас. Внутри меня. Я испортился, я зажрался, я подгнил. А я хочу обратно, туда, где одного твоего прикосновения хватало для того, чтобы я задрожал от счастья. Эта наивность, мечтательность… я понимаю, о чем ты говорила сейчас. Мы не только повзрослели, мы стали циничней и скептичнее. Мы разучились радоваться, и напрочь потеряли беззаботность. Неужели мы всё дальше от того, чтобы быть счастливыми? Та, прежняя Мина, никогда бы не стала встречаться лишь из-за уважения, но зато она была наполнена весельем и любовью. Где же она?

– Может, где-то там же, где Хонки, который ставил свидание выше автограф-сессии, а поцелую украдкой предавал большую ценность, чем пьяной измене? – Мина поморщилась от своих слов. – Ты иссяк раньше, чем я, на несколько лет, чего же теперь от меня хочешь?

– Хочу, чтобы ты мне не уподоблялась. Чтобы была той же девочкой…

– Ты ничего не знаешь. – оборвала девушка и рот её исказился в мимолетном движении, характерном для плачущих. Но она поборола себя и подождала, пока Хонки расплачивался по принесенному им счету. – Уже поздновато. Пожалуй, надо бы отправляться по домам.

– Я не хотел бы так быстро расходиться. – пришлось подняться парню, поскольку Мина встала и начала одеваться. – Давай ещё немного погуляем? Расскажи, что у тебя происходило за это время?

– Куда менее интересные вещи, чем у тебя. – торопливо отболталась она, принимая помощь Хонки по одеванию на неё пальто. – Проводишь меня? Вот и прогуляемся.

– Конечно. – ухватился за последнюю возможность молодой человек и пошел с ней вместе. – Не важно, интересные они или нет, я просто хочу послушать о тебе.

– Как-то мы поссорились из-за того, что тебе казались смешными и незначительными мои занятия по сравнению с твоими съемками и записями. Нет, из-за этого мы сорились дважды. – с удивительной точностью освежила воспоминания Мина, поджав губы. Было похоже, что плотина, возводившаяся её терпением многие годы, дала трещину, и вот-вот обрушится совсем.

– Какая ты злопамятная! – попытался пошутить Хонки, но сердце защемило, ведь и он вспомнил ту ругань. Он был полная свинья, раз даже свои дела превозносил по сравнению с её. Нашелся, президент!

– Я просто хорошо помню всё, - хотела смягчить признание Мина, но храбро передумала. – Всё, что связано с тобой.

Парень подавлено вжал голову в плечи. Как и большинству мужчин, ему не свойственно было придавать значение сентиментальным моментам, мелочам в отношениях и каким-нибудь «значимым событиям», вроде даты знакомства и тому подобному. Ему казалось, что раз он вспоминает их любовь в целом, хранит образ Мины в душе и скучает по былому, то он достоин какого-то прощения и снисхождения за страдания, с этим всем связанные. Но когда девушка с такими подробностями листала в памяти факты и вехи их совместного времени, ему почудилось, что стоимость его чувств снизилась до ноля. Каким он был невнимательным, бестолковым! Он не имел права сравнивать свою горечь в ностальгии с тем, что носила в себе Мина.

– Я, наверное, ужасен, что не помню многого. – они задержались возле качели, у которой встретились сегодня. – И то, что я очень много и часто пил в эти годы вовсе не оправдание. Да и жизнь была такой насыщенной и суматошной… нет-нет, не подумай, что я опять хочу сказать, что у тебя не было никаких дел, а я такой весь из себя. Не в этом дело. Скорее в том, что за показушностью, деланной важностью своей работы, на самом деле я ничему не придавал веса, потому всё и перемешалось мусорной кучей, накрыв более ранние воспоминания. Но тебя я не забывал никогда. Всегда помнил. Даже тогда, когда напивался и гулял напропалую.

– Ну, не самые удачные моменты, чтобы вспоминать меня, - приглушенно засмеялась Мина.

– Я вспоминал только в хорошем смысле. – развеселился, вторя ей, и Хонки. – Не опошляя.

– И на том спасибо. – она быстро пооборачивалась через плечо и посмотрела на парня, подводя к прощанию.

– Дома ждут?.. – так многозначительно затянул конец он, словно хотя услышать, живет она уже со своим бойфрендом или нет? Мина услышала эту подоплеку.