Пробежав по пыльным скучным улицам, Лёшка подошёл к Светкиному дому, который стоял чуть в стороне от остальных, выходя огородом на ферму.

Встав на цыпочки и просунув руку в узкую щель между забором и калиткой, Лёшка с трудом отодвинул тугую щеколду, обдирая запястье о неровные доски, и прошёл по заросшей спорышем тропинке.

Светка сидела на крыльце и дразнила котёнка, помахивая перед его мордочкой тонким прутиком. Котёнок подпрыгивал, перекатывался маленьким пушистым комочком, выпускал острые коготки и смешно перебирал коротенькими лапками.

– Хватит баловаться, – на крыльце появилась высокая, ещё не старая женщина. Через плечо у неё висела огромная чёрная сумка. Бабушка у Светки работала почтальоном. Она ходила по всей деревне, разнося письма и газеты.

– Пошли, – женщина кивнула внучке и забормотала себе под нос, запихивая широкие ступни в стоптанные туфли на низком каблуке. – Вот ведь привезут, бросят дитё, а я валандайся.

– Не хочу, – Светка топнула ногой и отшвырнула прутик. Котёнок испуганно вздыбил шёрстку и убежал под крыльцо. – Я дома останусь. Я уже большая. Мы с Лёшей поиграем.

Родители её баловали. И она могла позволить себе покапризничать, потому что знала – отец не позволит её бабушке и своей тёще строго обращаться с ней. Но Лёшка заробел, глядя на сурово сдвинутые брови почтальонки. На него ведь защита Светкиного отца не распространялась.

– Щас! Как же, – женщина насмешливо хмыкнула. – Оставь их тут, а они или дом спалят, или усвищут куда – не найдёшь. Отвечай потом перед родителями. Случись что, твой отец поедом меня съест. Вот достался же дочери такой. Вечно всем недоволен, кабаняка. То ему не то и это не эдак. А тут эта ещё… прынцесса. Большая она. Ишь, чего удумала. Собирайся! Со мной пойдёшь, почту разносить.

– Ну-у-у, ба-а-ба-а, – Светка капризно выпятила губу, – не хочу почту разносить. С тобой скучно. Хочу с Лёшей играть.

– О-о-о, заныла, – почтальонша недовольно глянула на внучку. – Ну всё, хватит! Идти пора, а то до ночи не управимся.

Но Светка надулась и, скрестив руки на груди, уселась на крыльцо, всем видом показывая, что добровольно с места не сдвинется. Почтальонша лишь покачала головой и вздохнула:

– Ладно, приятеля можешь с собой взять.

– Лёшка, пойдём с нами! – глаза у Светки загорелись. Ей страшно не хотелось весь день одной таскаться по деревне с ворчливой бабкой.

Лёшка шмыгнул носом и нерешительно переступил с ноги на ногу.

Село было очень большое. Лёшка видел только близлежащие к их дому улицы. И центральную площадь, вокруг которой располагались церковь, клуб, почтамт и остановка, с которой уезжал автобус до райцентра. Ещё в селе были библиотека, школа и детский сад.

Но дальше площади Лёшка не бывал и ему было интересно, а что же ещё скрывается за всеми этими деревьями и заборами. Но мама Рая и тем более отец запрещали ему уходить далеко. Хотя, может, со Светкиной бабушкой можно? Ведь получается, что Лёшка не просто уйдёт без спроса далеко от дома, а будет вместе с взрослым человеком. И даже, можно сказать, что он будет работать – помогать разносить газеты и журналы. Разве это плохо?

*

Вся дорога слилась в Лёшкином сознании в сплошную полосу заборов, калиток, палисадников и домов. Мимо некоторых они проходили почти не задерживаясь, бросив мимоходом газету или продолговатый белый конверт. У некоторых останавливались надолго. Почтальонша делилась новостями с хозяевами. Казалось, что она знает всех в селе и в курсе всех событий.

Пока взрослые вели свои скучные разговоры, Светка с Лёшкой, раскинув руки в стороны и задрав голову к небу, крутились на месте, приговаривая:

– Самолёт, самолёт, посади меня в полёт…

Скоро голова начинала кружиться и они падали в пыльную траву и цветы, росшие вдоль заборов, договаривая скороговоркой, перебивая друг друга:

– А в полете пусто, выросла капуста.

И громко смеялись.

Наконец большая сумка из чёрного дерматина опустела, и они повернули к дому. В конце улицы они остановились последний раз. Порывшись в бездонных дерматиновых недрах, почтальонша достала газету и бросила в почтовый ящик, прикрученный сбоку от калитки.

На громкий хлопок железной крышки, по гравиевой дорожке им навстречу выбежал косолапый, толстопузый щенок. Распластавшись по земле, он пробрался в щель под калиткой и весело запрыгал вокруг них, тявкая тонким голоском.