И эти глаза ему понравились. Было в них что-то такое… Родное, что ли? Умиротворяющее. Странное. И непривычное. Он не раз видел, как Макс Тироль смеялся. Хохотал, постукивая себя рукой по колену, гоготал, откидывая назад голову и открывая подрагивающий кадык, ржал, как лошадь, кривя губы и отирая выступающие слёзы. Но никогда ещё он не видел его улыбки. Простой. Искренней. Насмешливой. Э-э-э… Насмешливой?

– Да ты никак пытаешься шантажировать меня в ответ? – улыбаясь уже не только глазами, но и губами, уточнил Макс.

– Я не пытаюсь, я шантажирую! – Свай был слегка обескуражен такой странной реакцией.

– Занятно… - парень отхлебнул из своей чашки и склонил голову к плечу.
– Но глупо. И неудачно.

– Да прям! – фыркнул Филипп.
– Ты ещё скажи, что тебе абсолютно всё равно, если все вокруг узнают, что заядлый гомофоб Тироль крутит задом в клубе для геев!

– Ну, не то, чтобы всё равно, - согласился Макс.
– Но с другой стороны, когда-то же надо делать каминг-аут. Чем плохо сейчас?

– Каминг-аут? – парень не сразу сообразил, о чём речь.
– Да ладно! Не говори мне, что ты…

– Гей? – закончил тот, и снова улыбнулся.
– Ладно, не буду, если тебя это так смущает.

– Фигня! – Свай одним глотком прикончил свой кофе, обдумывая полученную информацию.
– Ты врёшь! Только не пойму, зачем… Гей, не гей – что это даёт?

– Ровным счётом ничего, - Макс подозвал официанта и заказал им ещё по чашке.
– Поэтому и врать резона нет.

– То есть, всё вот это твоё "фу, гомики", "буэ, голубые" и так далее, на сколько фантазии хватало, это что? Лучшая защита – нападение, так, что ли?

– Не совсем… Скажем так - я преследовал свои цели. Мне надо было, чтобы меня считали гомофобом. И я этого добился.

– То есть, ты таки боишься раскрыться? – торжествовал Свай.

– То есть, - осёк его блондин, - мне так было надо. Тогда. А сейчас это уже не актуально, так что валяй, рассказывай!

– Ты темнишь! – не отступился Филипп, буквально кожей чувствуя какую-то фальшь, но пока ещё не сообразивший, куда именно давить.
– Ну, допустим, всего лишь допустим, что тебе по барабану афиширование собственной ориентации, - блондин, соглашаясь, кивнул.
– А с репутацией чего делать будешь?

– В смысле? – в карих глазах зажёгся неподдельный интерес.

– В прямом. Я уже вижу заголовки, - Свай картинно развёл руками в стороны, словно демонстрируя разворот журнала или газеты: - "Отпрыск семьи Тироль подрабатывает стриптизёром в гей-клубе". Как тебе?

– Уже лучше…

– Что лучше?

– Твоя попытка шантажа, - объяснил задумчиво Макс.
– Только что она вышла из ранга глупых в ранг имеющих право на существование. К сожалению, так и оставшись неудачной.

– Проверим? – зажёгся Филипп.

– А что тут проверять? – серьёзные карие глаза, казалось бы, заглядывали в самую душу.
– Фотографии-то ты вряд ли сделал, иначе уже ткнул бы мне их в морду. Я просто больше не появлюсь в "Котике", вот и всё. Делов-то…

– Вот так прямо возьмёшь и бросишь? – не поверил Свай.

– Ну да, - спокойно пожал плечами блондин.
– Жалко, конечно. Привык я уже к тамошней публике. Но с этого момента Тира больше нет, как и твоего шантажа. Чего, кстати, не скажешь о Джее Салливане, - попытался он повернуть разговор в прежнее русло, но панк не был настроен позволить этому случиться.

– К Джею мы ещё вернёмся, - пообещал он.
– Меня сейчас как-то больше тянет поговорить о Тире.

– О ком? – деланно удивился Макс.
– Говорю же, нет его больше.

– Не морочь мне голову! Если уже ты, при твоём папаше, опустился до проституции…

– Я. Не. Шлюха! – внезапно взъярился спокойный до этого парень.
– Если я обнажаюсь перед всеми, это ещё не значит, что под всех и ложусь!

– Ладно, - махнул рукой Свай, - не проституция. Стриптизёр тоже профессия сомнительная, особенно для такого гордеца, как ты.