Стив Шемпион понимающе улыбнулся мне в ответ.

— И вот что еще я тебе скажу, — продолжил я с уже большей уверенностью в голосе. — Есть люди, которые утверждают, что именно ты никогда и не покидал нашего департамента. А знаешь, всякий раз, когда мы встречались с тобой в Лондоне, впрочем как и сегодня, я неизменно задавался вопросом, будешь ли ты пытаться вновь завербовать меня или нет?

— Да ты, парень, просто смеешься надо мной! — возмущенно произнес Шемпион с подчеркнутым уэльсским акцентом. Затем он демонстративно запустил руку в боковой карман костюма и достал из него чистый конверт. В нем было пять открыток с репродукциями. На каждой из них в отдалении были изображены либо самолет, либо воздушный шар, а на переднем плане — мужчины в соломенных шляпах и женщины в кружевных платьях; этакие обитатели умилительного мирка, который еще только набирался ума для полетов. На оборотах же этих открыток была целая мешанина из каких-то поздравлений к давным-давно позабытым адресатам и удивительно старые почтовые марки.

— Это вещицы с филателистического аукциона на Бонд-стрит, — сказал Шемпион. — Именно ради них я и приехал на этот раз в Лондон. Против них я просто не могу устоять!

Я взял протянутые мне открытки и стал рассматривать, всем своим видом показывая, что абсолютно безразличен к его «ценным» приобретениям.

— А как поживает Билли? — спросил я и вернул ему его самолеты.

— На прошлой неделе я виделся с ним неоднократно, — бодро ответил Стив Шемпион, но по интонации было ясно, что идея навестить своего маленького сынишку только что пришла ему в голову. — Кети с самого начала была за то, чтобы я встречался с Билли.

Он еще раз просмотрел свои открытки одну за другой и с подчеркнутой осторожностью отложил их в сторону.

— К тому моменту, когда родился Билли, я был по уши в долгах. Банковские заемы, долговые обязательства, закладные… И в конце концов я свыкся с мыслью о том, что должен пойти на какое-нибудь темное дельце. Кажется, я тебе уже рассказывал, с чего я начал свое дело? С необработанных алмазов.

— Да, я слышал об этом, — кивнул я в ответ.

Глубоко затянувшись сигаретой, он вдруг спросил:

— Ты слышал что-нибудь об Аккре?

— Нет.

— Это самая что ни на есть дыра в Западной Африке. Сначала вышло так, что и там я оказался на мели, прогорел вчистую… Приходилось вкалывать не жалея сил, чтобы хоть как-то раздобыть денег на обратный билет. Переводил там экспортные лицензии для торговцев какао, оформлял липовые таможенные декларации для импортеров, причем все из которых были почему-то арабами. Впрочем, мой арабский всегда был на уровне… Я ведь даже одно время готовил спортивные репортажи для «Радио Каира»! Представляешь, в кои-то веки я мог мечтать о такой вот жизни. — На мгновение он осекся и нервно потер руки, как если бы разминал свои суставы, а затем продолжил: — Так вот… однажды, это, кажется, было в июне, я как обычно подкатил к нашим таможенным сараям. Тогда стояла самая настоящая парилка даже по стандартам Аккры. Я переговорил с начальством и быстренько загрузил десять ящиков с запасными частями «рено» на нанятый мною грузовик. Когда же на месте доставки груза — каком-то складе для какао я вывалил из них содержимое, то по самое колено увяз в целой горе французских «МАС-38»! Новеньких, с принадлежностями для чистки, запасными частями и даже инструкциями по уходу за ними!

— Автоматы? — удивленно спросил я.

— Да, и причем первоклассные!

— Но, насколько мне известно, для них нужны особые патроны, «Лонг», кажется. А их достать не так просто.

— Я рад, старина, что ты так хорошо разбираешься в этих тонкостях. Да, их достать очень не просто… Но те ребята, которые их купили, были слишком молоды и неграмотны, чтобы знать о «МАС-38». Вероятнее всего, что они приняли мои автоматы за «МАТ-49», к которым подходят обычные девятимиллиметровые патроны и которые можно стащить в любом подразделении местной полиции или армии. Ведь так?

— Да, так…

— Слушай, что было дальше, — поспешил продолжить Шемпион. — Теперь представь себе меня, единственного человека во всей Аккре, который сидит на десяти ящиках с автоматами под видом запчастей к «рено»! Учти, что все эти ящики прошли таможенный досмотр, все документы на них подписаны и проштемпелеваны. Это был для меня сильный, очень сильный соблазн!

— И ты этому соблазну не поддался?

— Нет, — Шемпион с видимым сожалением щелкнул языком, — поддался… — Он вновь глубоко затянулся сигаретой, смахнул в сторону образовавшееся облако дыма и сказал: — Двести тридцать пять долларов за штуку. Американских долларов! Я без особых усилий мог бы даже удвоить эту стоимость… но не стал.

— Вышло около десяти тысяч фунтов чистой прибыли, — вычислил я.

— Мне во что бы то ни стало нужно было сделать так, чтобы мой клиент не кинулся в таможню и не поднял шума из-за пропажи его запасных частей. В конце концов мне это удалось: ведь теперь у меня на руках было «немного» денег. Потом также пришлось потратиться на приобретение выездной визы и кое-каких документов от налогового управления. Все это стоило мне денег…

— И после этого ты вернулся домой?

— Для начала я отправился к одному маленькому горбатому португальцу — агенту туристского бюро для того, чтобы выкупить у него мой билет на самолет. Узнав о том, что он может с неплохим наваром отоварить мои доллары, я принялся с ним торговаться… Чтобы не вдаваться во все подробности этого долгого дела, только скажу, что в конце концов за все мои деньги португалец передал мне мешочек с необработанными алмазами и билет на корабль до Марселя.

— И ты, Стив, отправился в Марсель?

Но Шемпион упоенно продолжал свой рассказ, пропустив мимо ушей мой вопрос:

— Как раз в то самое время умер старик Тикс и все его имущество было представлено на распродажу. Об этом мне сообщила сестра Кети. К сожалению, алжирская война тогда была в самом разгаре, и в тех условиях все предприятие Тикса по импорту овощей и фруктов было просто-напросто кучей старых гроссбухов да парой захудалых контор в Константине…

— А его знаменитая каменоломня? Иссякла, что ли?