— Простите, могу я попросить вас об одном одолжении, — сказал Жозэ неуверенным тоном.

— Пожалуйста, я к вашим услугам, — любезно ответила мадам Лорис.

— Мне бы хотелось пройтись по дому. Познакомиться с расположением комнат…

Добродушная дама была явно обеспокоена.

— Неужели вас так заинтересовала история с дверью? Вы меня пугаете.

— Да нет, — успокоил ее Жозэ. — Клянусь вам, что ничего не знаю и ничего не предполагаю. Я убежден, что вы забыли задвинуть засов. Но у меня есть свой метод, я его строго придерживаюсь: никогда ничем не пренебрегать. Нет ничего маловажного, нет незначительных подробностей. Мною руководит, так сказать, профессиональный долг. Только и всего.

Мадам Лорис погладила свое ожерелье и, казалось, задумалась над словами Жозэ.

— Ну что ж, — вздохнула она, — следуйте за мной, прошу вас. Направо маленькая гостиная, здесь вы уже были. За ней столовая. Красивая комната, правда?

Столовая — большая и светлая — была обставлена старинной мебелью красного дерева. Правда, здесь тоже было много лишнего, но в такой огромной комнате это не ощущалось так, как в гостиной.

— А библиотека у вас есть? — тихо спросил Жозэ.

— Есть, но не в столовой. Она в комнате Макса. Я вам ее покажу. Ее начали собирать еще во времена Людовика XIII или примерно в ту эпоху. Муж очень ею гордился. Вот кухня.

Кухня была длинной и узкой, пол в ней был выложен красной плиткой. Над раковиной сверкало внушительное количество кастрюль и медных котлов.

— Если угодно, вернемся в прихожую. У выхода — комната для прислуги. Но с тех пор, как я живу одна, я не держу прислуги. Ко мне приходит поденщица для уборки. И я сделала в этой комнате кладовую…

Мадам Лорис рассмеялась:

— Да, я храню там фрукты и картошку. Там же у меня сохнут пучки лечебной травы. Максу это очень нравится. Когда он приезжает, он обязательно открывает туда дверь и долго вдыхает запахи… Он говорит, что я консервирую лето. Вот, взгляните, но здесь, конечно, беспорядок.

Жозэ увидел гору картофеля, аккуратно сложенные в решета груши, свисающие с потолка пучки листьев.

— И правда, очень приятная смесь ароматов, — заметил репортер.

— А теперь пройдем в комнату Макса. Она выходит в сад. Входите, мосье. Вот библиотека, о которой я вам говорила. Письменный стол тоже принадлежал моему мужу.

Жозэ внимательно огляделся.

В углу стояла широкая удобная низкая кровать, в противоположном углу — кожаное кресло. Темные стеллажи тянулись вдоль одной из стен. На полках стояли книги в строгих коричневых переплетах из кожи.

— Наверху книги моего покойного мужа, — сказала мадам Лорис. — Книги по праву. Он был адвокатом. Я никогда к ним не притрагиваюсь. Я пользуюсь только нижними полками, там стоят книги Макса. Все романы да стихи. Я очень люблю поэзию. В этом Макс пошел в меня… Но ему некогда…

Жозэ подошел к письменному столу, где царил полный порядок. Посредине стояла настольная лампа с зеленым абажуром. На подставке лампы была кнопка-выключатель. Справа стопкой лежали бумаги и папки. Слева — авторучка, книга, оловянная пепельница, нож для разрезания книг и разные другие мелочи.

— Я прихожу сюда писать письма, — объяснила старушка. — А когда приезжает Макс, он складывает свои рукописи в ящик. Но я их не трогаю, он этого не любит.

Пепельница была забавной — маленький пароходик.

— А теперь пройдем на второй этаж.

— С удовольствием, — ответил Жозэ.

Он еще раз окинул взглядом кабинет, присел на корточки и заглянул под стол. Потом собирался последовать за мадам Лорис, но передумал и склонился над пепельницей.

— Любопытная вещичка, мадам Лорис, — сказал он.

— Нельзя сказать, что она красивая, но Макс уверяет, что она очень удобная. Вы же знаете, он много курит. Ох, когда он здесь, в кабинете всегда страшно накурено.

Жозэ осторожно засунул в пепельницу два пальца и извлек из нее несколько клочков бумаги.

— Простите меня, мадам, за мое любопытство.

— Прошу вас. Я просто забыла выбросить пепел. — Жозэ обернулся к окну, которое выходило в сад.

— Летом, наверное, в этой комнате особенно приятно.

— Вы правы, — подтвердила старушка. — Но сейчас газон пожелтел, да и на деревьях осталось мало листьев.

— Такой кабинет — мечта для поэта, — продолжал Жозэ.

— Да, да, мой племянник говорит то же самое… Когда я вхожу сюда, я забываю о Париже, — вот его слова. Кстати, все его рукописи хранятся здесь.

— Вы их читаете?

— Иногда.

Она подошла к столу и выдвинула один из ящиков.

— Смотрите, вот все его стихи. Да он, наверное, говорил вам о них.

Старая дама достала тетрадь в твердом переплете, на которой тушью было выведено: «СТИХИ».

— Кажется, этот сборник он составил два года тому назад, когда приезжал сюда отдыхать на месяц.