И все с нетерпением поглядывали на часы.

Но в последний момент пришло помилование. «Надо же, один только день и пожил по-человечески!» – вспоминал он остаток жизни.

После ужина пили коньяк, курили. Рюмка развязала язык – с пунцовыми щеками, она трещала как сорока.

– Смотри, все слова переговоришь, – остановил её он.

– Это как?

– А так, – загасив окурок, плотно устроился он в кресле. – Давным-давно жил на свете неисправимый болтун, который мог часами распространяться о чём угодно…

– Он был политик? – наморщила она носик.

Он пропустил мимо:

– В округе от него все разбегались, а выходя из дому, молились, чтобы случайно не столкнуться, и их молитвы были услышаны. Бывало, человек этот долбил, как дятел, одно и то же, а тут стал замечать, что раз произнесённое слово навсегда исчезает из речи. Он будто его забывал, скажет «дождь» – и забудет, скажет «лес» – и тот вылетит из головы…

– Склероз? – опять вставила она.

Он остался невозмутим:

– Поначалу человек не обращал на это внимания, ведь он был великий оратор, перед которым мерк Цицерон, и легко находил новые выражения для своих мыслей. Он подбирал синонимы: вместо «дождя» говорил «вода, струящаяся с неба», вместо «леса» – «группа растущих вместе деревьев». Отрицая противоположное значение слова, которое уже не мог употребить, объяснялся от противного, что выглядело иногда как загадка. Так вместо «кошки» он однажды сказал «мяукающий зверёк», в другой – «домашнее животное, но не собака, не лошадь, не курица, не хомяк…» и, перечислив с десяток домашних питомцев, вычеркнул их из памяти. Таким образом, его лексикон катастрофически сужался, немота подступала к нему, как вода к княжне Таракановой, теперь он всё чаще замолкал посреди разговора и, не в силах подобрать слова, объяснялся жестами. Тогда он стал выдумывать неологизмы, изобрёл собственный волапюк, но и это не спасло – его языка никто не понимал. Пробовал он употреблять и знакомые ему иностранные слова, но они быстро исчерпались, а учить новые языки он не успевал – они забывались прежде, чем он овладевал ими.

Сунув в рот сигару, он щёлкнул зажигалкой, покосившись на дымивший кончик.

Она сидела, поджав ноги, и была вся внимание.

– Кончилось тем, что человек онемел. Он бродил в безмолвии посреди шумного, крикливого мира, страдая от того, что не может возвысить в нём голос. А однажды, созерцая толпу, заглушавшую пение птиц, вспомнил Гарпократа, бога молчания, которого изображали с прислонённым к губам пальцем, и тут его осенило, что каждое слово создано, чтобы быть произнесённым единственный раз, только тогда оно действенно, только тогда несёт смысл. А ещё он понял, что в повседневной жизни, пресной и однообразной, можно обходиться без слов. И тут к нему вернулся дар речи, которым он до конца дней так и не воспользовался… – Он выпустил дым: – Вначале было Слово, а потом слова, слова, слова…

– Грустная притча, – пересела она к нему на колени. – От частого повторения слова затираются. – И тут же капризно надула губки: – Глупый, зачем ты это рассказал, больше не буду говорить, что люблю тебя!

Она может называться «Политика», и, учитывая усиливающееся вторжение виртуальной реальности в повседневность, мы уже в ближайшем будущем можем стать её участниками. Суть её сводится к следующему. У игрока, а их число ограничивает лишь количество стран на земле, находятся в распоряжении все ресурсы государства, он наделён всеми полномочиями лидера – президента, премьер-министра или монарха. Как и география страны, её парламент, вооружённые силы и финансы – всё максимально приближено к реальности, в зависимости от конкретно выбранного государства. События же, которые заполняют симулятор, черпаются из ежедневных новостных лент: мир целиком перемещается в компьютер, планета находит своё виртуальное отражение на экране. Таким образом, каждый сможет попробовать себя в роли своего правителя, сможет принимать законы, разрешать конфликты, реагировать на все изменения бурлящего мира. Несколько игроков – представителей разных стран смогут в масштабе экрана разыграть геополитическую партию, распоряжаясь судьбой своего народа, а в случае крупных держав – и мира. Им предоставляется возможность встречаться на саммитах вместо президентов, вести за них переговоры, вершить историю, не покидая кресла, не выходя за рамки игры и её интернет-форумов. Выдвигая собственные программы, проигрывая свой сценарий, они смогут потом оценить результат, сравнив с тем, которого добился руководитель их государства. Игроку будет необходимо также бороться с оппозицией, лавировать между общественными движениями, раздавать невыполнимые обещания, стремясь любыми способами удержать власть. Сколько игроков увидит своих правителей в ином свете, испытав себя в их качестве?

«Политика» – это ролевая онлайн-игра, обучающая, с обратной связью, которая осуществит наконец извечное желание побыть на вершине власти. Она настолько правдоподобна, насколько подлинны компьютерные объекты, послушные воле сидящего за клавиатурой. Аналогию с реальностью подчёркивает и то, что для настоящих политиков мы являемся такими же виртуальными персонажами – массой без мыслей, чувств и души. Иначе чем объяснить, что они с такой лёгкостью и бесцеремонностью распоряжаются нашими судьбами?

Некто, поругавшись с женой, топил горе в вине, соображая на троих. Но самогон оказался палёным, компания – сомнительной, а квартира, где пили, – с железной дверью и глухим окном. Непогашенная сигарета довершила дело: все трое, уснув, задохнулись от дыма.

На поминках друзья покойного сидели всю ночь, опустошая водочные запасы, а под утро захотели добавить. Набились в авто, которое помчалось с большой скоростью в магазин, но на повороте врезалось в дерево.

Так ещё шестеро отправились к праотцам.

Вскладчину дешевле – и родственники погибших устроили коллективные похороны. За длинным столом собралось больше сотни, в шесть стаканов под срезкой чёрного хлеба налили водку. Но она оказалась «левой», и двое тут же отравились. Стали выяснять, кто принёс. В результате вспыхнула драка – бутылки против табуреток, вилки против ножей. Вызвали милицию, но столкновение с ней переросло в массовые беспорядки с десятками жертв.

Через неделю, когда стянули войска, винные погреба в городе оказались опустошёнными, а кладбище, наоборот, переполненным, так что пришлось открывать новое.