Миллиган вернулся в государственную клинику Лимы. Однако вместо возвращения в свой корпус, его поместили в ветхий «мужской корпус», единственное здание в клинике, в котором были камеры-палаты, позволявшие санитарам наблюдать за пациентами днем и ночью.

Главный врач Хаббард объявил, что люди из ФБР вернутся проверить, не произошло ли новых «несчастных случаев» или «самоистязаний».

В толстых стенах палаты не было окон, за исключением наблюдательного окошка для санитара. Помещение напоминало склеп. Лампы дневного света под потолком были погашены, и только в комнате санитара тускло светилась лампа.

Из-за ширмы, которая делила палату на две части, до Аллена доносились, несмолкаемый свист респиратора, неприятные сосущие звуки, а также булькающие гортанные хрипы пациента, чью жизнь поддерживали приборы. Непрерывно пищал кардиомонитор.

— Бедняга, — подумал Аллен, — наверное, он в очень тяжелом состоянии.

Несмотря на свое любопытство, он не решился заглянуть за ширму, так как дежурная медсестра и охранник наблюдали за ним через окошко. Он старался не обращать внимания на неприятные звуки из-за ширмы, но так и не смог заснуть до рассвета.

Мать Билли и ее новый муж, Дел Мур, пришли навестить его на следующее утро. У них разгорелся горячий спор с доктором Милки по поводу его неблагоприятных показаний.

Аллен то и дело повторял:

— Милки, ты настоящий болван.

После их ухода надзиратель по имени Янгблад, который взялся наблюдать за Алленом, оказался более дружелюбным, чем его коллеги. Он попросил показать ушибы и следы от кнута.

— Я слышал, что о вас пишут в газетах, а сегодня вечером я видел вас в новостях, — сказал Янгблад. — Возможно, власти, наконец сделают что-нибудь с этим местом. Тут много незаконной дряни. Тяжело здесь находится и не иметь возможности ничего сделать.

Аллен взглядом указал на занавеску около кровати, около которой стоял тот

— Что с ним? Аппараты мешали мне спать всю ночь.

— Еще один пытался повеситься. Его успели снять, прежде чем он умер от удушья, но мозг оказался полностью разрушен из-за нехватки кислорода. У него повсюду торчат трубки. Бедный парень практически овощ. Устройства, которые к нему подключены, поддерживают в нем жизнь.

— Черт, это ужасно!

— Он недолго продержится, — добавил Янгблад. — А теперь мне нужно пойти к нему. Я вернусь после обеда.

Аллен расстроено кивнул. Он решил отвлечься, пытался почитать, но сосущие звуки и непрекращающийся писк мешали сконцентрироваться. Аллен отбросил книгу, накрылся подушкой и уснул.

Его разбудил грохот подносов с ужином. Надзиратель только что вошел в зал, толкая перед собой расшатанную тележку. Миссис Грундиг появилась чуть позже, неся прозрачную пластиковую трубку, шприц для питания, и бутылку с какой-то зеленоватой жидкостью. Медсестра с резиновыми перчатками на руках быстро удалилась за штору, за которой была постель пациента, находившегося в бессознательном состоянии. Аллену мгновенно расхотелось есть, когда он услышал ее слова.

— Моргните! Вы можете моргнуть глазами, мистер Кейс? Я пришла покормить вас. Моргните, если вы меня поняли, Ричард!

Аллен оцепенел.

Полумертвый бедолага за этой шторой…

Боже, неужели это Ричард?!

Аллен вскочил с кровати и бросился к занавеске, сбив на своем пути надзирателя и опрокинув подносы.

— Нет! — выкрикнул Аллен, отчаянно надеясь, что это ошибка, — О, Боже мой! НЕТ! — Он рванул занавеску с такой силой, что погнул направляющую на потолке. Когда Аллен увидел на кровати Ричарда, у него подкосились ноги, и ему пришлось вцепиться в спинку кровати, чтобы не упасть. Трубки и провода были подключены к маленькому телу, делая его похожим на робота.

Ричард потел, воздух свистел в трахеотомической трубке, взгляд был бессмысленно уставлен в потолок.

Ричард был уверен, что Милки будет свидетельствовать в пользу его освобождения, и подтвердит, что он готов выйти отсюда. Очевидно, это заседание также закончилось крахом надежды.

Не отрывая глаз от тела друга, Аллен старался подняться, чувствуя, как замерло его сердце. Он схватился за бортики кровати, чтобы унять дрожь, но кровать лишь затряслась вместе с ним.

В этот момент он испытал такие ярость, ненависть и бешенство, какие не испытывал прежде.

Аллен глубоко вдохнул, а затем они с Рейдженом издали неистовый крик. В нем была заключена вся их злость на доктора Милки.

Миссис Грундиг повернулась к нему, держа руки на бедрах.

— Мистер Миллиган, вас это не касается.

— Отойди от него, старая шлюха! — выругался Рейджен сквозь зубы. — Сейчас же!

У медсестры округлились глаза, при виде того, как он отрывает от кровати Ричарда железные прутья и размахивает ими перед собой, не давая санитарам подойти к себе. Одно из окон разлетелось на сотни осколков. Надзиратели, которых прибывало все больше, пытались остановить его, но Рейджен отправлял их на пол одного за другим.