Чтобы не допустить этого, законодатели Огайо в срочном порядке передали в Сенат проект поправки к закону 297 «гарантирующей, что опасные преступники не будут освобождены без судебного надзора».

19 марта 1980, менее чем за месяц до слушания, Коламбус Диспэч опубликовал этот законопроект, связав его с делом Миллигана

«ДЕЙСТВИЯ ПЕРЕД ВЫБОРАМИ: ОПРАВДАНИЕ ПО ПРИЧИНЕ ПСИХИЧЕСКОГО ЗАБОЛЕВАНИЯ ВЫВОДИТ ИЗ СЕБЯ ИЗБИРАТЕЛЕЙ.

Роберт Рут

После месяца дискуссий, генеральная ассамблея Огайо, кажется, готова принять поправки, предотвращающие быстрое освобождение преступников, находящихся в психиатрических клиниках, после оправдания, по причине психических заболеваний.

Спорные поправки, затрагивающие Уильяма С. Миллигана, насильника, страдающего СМЛ, и тех, кого считают убийцами Кливленда, дали существенный импульс, необходимый для осуществления данных решений (закон № 297…).

Многие жители Огайо, как и другие граждане по всей стране, подозревают преступников в том, что они симулируют помешательство, чтобы избежать строгостей пребывания в тюрьме.

Недовольные приводят в пример случай с Миллиганом.

Еще одной причиной в пользу быстрого принятия сенаторского закона № 297 является то, что 1980 год будет годом выборов. Ожидается, что республиканское меньшинство в Сенате определит закон и порядок одной из главных тем предвыборной кампании.

В этом контексте простого упоминания имени Миллигана будет достаточно для того, чтобы вызвать бурные дискуссии об условиях его содержания, которые будут представлены привилегированными и слишком мягкими. Кроме того, это вызовет споры относительно опасности, которую представляет собой оправдание его безумия».

Приближалось судебное заседание 14 апреля. Адвокаты с обеих сторон обязали пригласить различных экспертов, чтобы оценить психическое состояние Миллигана и обоснованность его диагностики и лечения.

За два дня до судебного заседания доктор Линднер приказал добавить примечание в список ограничений, предназначенный для квалифицированного персонала клиники. Это был запрет любой встречи или телефонного разговора между Миллиганом и Писателем.

Незадолго до того, как судья Кинуорти открыл судебное заседание, Мэри заняла место рядом с Писателем. Схватив блокнот, она написала следующее сообщение крошечными буквами:

Сотрудники службы безопасности имеют небольшой список, который содержит имена пациентов в алфавитном порядке. Если его открыть на букве «M», то на левой странице есть машинописная приписка. В ней говорится примерно следующее: «Дэниел Киз (или мистер/доктор/профессор Киз) не имеет право навещать Уильяма Миллигана и даже заходить в клинику».

Доктор Линднер не пришел на судебное заседание.

Штат Огайо вызвал в качестве первого свидетеля доктора медицинских наук Джозефа Тревино.

Маленький и коренастый врач с седеющими волосами, который заменил Милки в качестве терапевта, ответственного за Миллигана, указал, что первый раз встретил пациента в отделении интенсивной терапии. Хотя он признал, что не беседовал с Миллиганом о его психологических и эмоциональных проблемах, Тревино заявил, что готов дать заключение о психическом состоянии пациента на основе изучения медицинской документации, начиная с 15-летнего возраста, а также его собственных наблюдений, сделанных в течение четырех-пяти бесед.

Когда Тревино спросили, предоставил ли персонал Лимы необходимые условия для лечения синдрома множественной личности Миллигана, и устроили ли они последнего, врач ответил, что в связи с редкостью этого заболевания, найти нужных специалистов оказалось трудно. В конце концов, он признал, что приказ от 10 декабря не обсуждался с ним.

— Имеется ли в деле копия постановления о лечении? — спросил Голдсберри.

— Я не знаю, — ответил Тревино.

— Вы хотите сказать, что вы никогда не обсуждали лечение Билли Миллигана детально?

Тревино пытался подобрать слова.

— Я не заметил симптомов множественной личности. Мистер Миллиган не вызвал у меня подозрений, которые склонили бы меня к данному диагнозу.

Чтобы освежить свою память Тревино просмотрел отчеты клиники и подтвердил, что, хоть Миллиган и не был психопатом, в декабре 1979 года ему неоднократно прописывали различные антипсихотические препараты, в том числе торазин.

— По причине высокого уровня тревожности, чтобы успокоить его, — объяснил Тревино. Также он заявил, что никогда не получал специальных инструкций от директора клиники, и до этого судебного заседания не знал о существовании письма доктора Кола, которое содержало список минимальных требований для лечения СМЛ.