– Ты можешь отчалить из школы с позором или же я могу предложить другой вариант.

– Альтернативы безмерно приятны, - не преминула съязвить Зарина.
– Сразу напоминает, что наше общество свободно и демократично.

Курт не обратил внимания на отвлекающий маневр и прямо сказал:

– Я в силах уговорить Карпатова убрать твою кандидатуру из списка представителей.

Выражение лица Зарины не изменилось, поэтому Курту не удалось понять, что она по этому поводу думает.

– Чудесная весть, я в восторге, - холодно сказала Зарина. Однако в голосе ее не слышалось восторга.
– В чем подвох, Барон?

– Конечно же, я собираюсь извлечь определенную выгоду из этого, - тут же ответил Курт, чувствуя, как по телу ползут мурашки.

– Играешь со мной?
– Зарина хищно следила за ним, будто птичка, ожидающая, когда червячок начнет двигаться.

– Тебе же нравятся игры.
– Курт пожал плечами, старательно изображая безразличие.
– И про собственную выгоду ты нам не раз твердила. Это всего лишь сделка. Тебе же не чужда коммерция?

Зарина издала какой-то звук, и Курт опасливо решил для себя, что это смех.

– Клево.
– Девочка протянула вперед руку с открытой ладонью, словно ожидая, что Курт что-то ей даст.
– Какие условия с твоей стороны?

Юноша быстро заморгал. Честно говоря, он считал, что битва займет куда больше времени. Сейчас он несколько смешался, пытаясь в быстром темпе сформулировать что-то приличное.

– Ты держишь себя в руках при Эни и не говоришь вещей, которые могут ее расстроить. Фильтруешь богатство своей речи, охотно общаешься с ней, когда Каели того хочет, и относишься к ней с предельной любезностью.

Левая бровь Зарины взметнулась вверх.

– Ты, видать, знатно обкурился, Барон, - чуть ли не с сочувствием протянула она.
– Она что, на чувства твои не отвечает?

– Просто выполняй условия сделки!
– прорычал Курт, гневно сверля ее взглядом.
– И будешь свободна от Олимпиады!

– Врубилась, не дурак, - буркнула Зарина.
– И это все?

– Этого достаточно.
– Курт подавил желание опустить голову и прижаться лбом к поверхности стола. Он чувствовал крайнее истощение, словно его очень долго избивали дубиной из чистого негатива.

– Оки-доки.
– Зарина протянула ему руку и Курт, пожимая ее, вздрогнул, чувствуя, как лед ее кожи прорезает тепло его тела.
– Сделка!

Курт перевел дух и виновато понурился. Черт, он только что подвел всю школу! Он без зазрения совести променял престиж школы на спокойствие и счастье Эни. Долг президента требовал от Тирнана какого-то реабилити-рующего хода. Возможно, если открыть Эштель глаза на некоторые детали, она сможет понять.

Зарина созерцала его с докучливым и пристальным вниманием, будто догадываясь о его душевных метаниях. Курт не был уверен, что с достоинством выдержал ее взгляд. Была ли необходимость заключать эту мнимую сделку?

– Возможно, ты не совсем понимаешь, но большинство участников...
– на секунду Тирнан запнулся и чуть более сдавленным голосом торопливо внес изменение в ранее сказанное: - Точнее, абсолютно все участники стремятся выиграть ради самого выигрыша, то есть ради победы. Статус победителя - это гордость... тот же престиж.

Под пристальным взглядом Зарины на губах Курта выступили капельки пота. Плохо. Лимит исчерпан, голова гудит, остатки самообладания пропадают. А ведь умение держать себя в руках в любой ситуации Курт считал главным своим достоинством.

К вещему изумлению юноши, Зарина улыбнулась. Улыбка ее была доброй, искренней. Так улыбаются очень близкому человеку. И это по-настоящему пугало, потому что исходило от Эштель. Зарина не может улыбаться искренне. В Зарине вообще нет ничего искреннего. И это пугало еще больше.

Продолжая улыбаться, девочка обошла стол и наклонилась к опешившему Курту. Рыжие локоны коснулись его щеки, от едва различимого дыхания кожа покрылась мурашками. От Зарины пахло цитрусовыми, но как-то отдаленно и прохладно. Ощущение, будто пьешь горячий чай с лимоном на свежем морозном воздухе - аромат вторгается в обонятельное восприятие мягкими накатами, одновременно чувствуется лаймовый вкус на языке. Курт сглотнул. Слишком громко.

У своего уха Курт услышал какой-то тихий хруст, который постепенно сменялся еще более тихим шуршанием. Повернуть голову на звук Курт не решился. С этой же стороны к нему наклонилась Зарина. Ему не хотелось видеть ее лицо так близко от себя. Хруст продолжился, и юноша рискнул скосить глаза. Как он и ожидал, Эштель была близко. Слишком близко. На губах ее играла улыбка, уже другая, не та, с которой она к нему подходила. Смысла ее Курт не мог разгадать.

– Слышишь?
– Зарина шепнула в самое ухо, легонько, незаметно, словно просто чуть-чуть подула.
– Слышишь звук?