Он вошел в сугроб.

Снег вокруг них растаял, точно мираж, проскользнул сквозь их тела, и Касси вздрогнула. Через несколько секунд она ощутила на лице дуновение теплого воздуха. Половина ее тела находилась в медвежьей берлоге; другая половина была замурована в плотно спрессованный снег. Она слышала, как медведица тяжело дышит в темноте. Никогда еще ей не случалось быть так близко к рожающей самке, тем более в дикой природе. Да и до нее вряд ли кто-то это испытывал. До чего удивительно. Просто невероятно.

Это была магия мунаксари. Именно поэтому он и обладал этой силой: приходить к медведям, когда они рождались или умирали. Все волшебство происходило лишь для того, чтобы случались такие моменты.

— Настало время. Появляется, — прошептал Медведь.

— Я не вижу, — ответила она, тоже шепотом.

Но внезапно она точно прозрела. Появилась белизна: мех и лед. Видимо, Медведь поменял ей зрение. Он поменял ее тело — так же, как и когда не давал ей замерзнуть в снегах.

Медведь сделал шаг вперед и положил морду на живот медведицы. Касси тоже извернулась, чтобы быть поближе.

— У тебя есть душа? — прошептала она.

— Смотри.

Медведь открыл пасть, и оттуда каплей воды выпала тень. Она исчезла в огромных курганах меха. Касси затаила дыхание. Нечто крохотное и мокрое (детеныш!) выскользнуло, извиваясь, из материнской утробы. Медведь сказал мягко:

— И вот так мы делаем детенышей.

— Это… это чудо. — Другого слова у нее не нашлось. Медведь сотворил чудо.

Малыш мяукнул. Он вслепую карабкался по маминому меху, а та облизывала его, и ее язык накрывал младенца целиком.

Медведь молча отступил назад. Они скользнули через плотный снег. Касси почувствовала, будто ее сейчас расплющит, и попыталась сохранять спокойствие. Медведь никогда бы не причинил мне вреда, сказала она себе. Оказавшись на воздухе, девушка шумно втянула воздух. Она вся тряслась.

— Все хорошо? — спросил Медведь.

— Мне понравилось видеть в темноте, — ответила она. — А вот ходить сквозь стены — это ужасно.

Она еще раз глубоко вдохнула, чтобы сердце перестало так быстро колотиться.

Трясущимися руками она достала навигатор: широта 63o 46' 05'' N, долгота 80o 09' 32'' W. Она отметила это в блокноте и засунула карандаш, бумагу и прибор обратно под верхние слои одежды.

— Теперь нам надо направляться к городу Черчилл. К западу от Гудзона ждут две медведицы, им уже давно пора родить.

— Как прикажете, о Блистательный Лидер.

Она фыркнула:

— Миленько.

Той ночью Касси спросила, лежа рядом с Медведем:

— Ты спишь?

— Только не пинайся, — пробормотал он в подушку.

Она улыбнулась и протянула в темноте руку, чтобы потрогать его за плечо.

— У нас получится, — сказала она. — Тот медвежонок это доказал.

Ее место было здесь. Она была не просто женой Медведя. У нее было тут будущее.

— Да, — отозвался он, и Касси почувствовала, как он зашевелился. Наверно, повернулся к ней лицом.

— Мы теперь команда, — продолжила она.

— Да.

Она снова протянула руку и коснулась пальцами гладкой щеки. Интересно, а как он выглядит при свете? Это, конечно, не важно. Он был ее Медведем. Касси подвинулась ближе.

Он застыл, будто полярный медведь у полыньи, но она остро ощущала, сколько в нем сейчас человеческого. Она почувствовала, что он ждет. Он ничего не говорил. Касси приподняла голову и поцеловала его в темноте. Не двигаясь, словно боясь спугнуть ее, он ответил на поцелуй — мягко, нежно.

Широта 83o 35' 43'' N

Долгота 123o 29' 10'' Е

Высота 4 футов

СВЕТ ВОЗВРАЩАЛСЯ в Южную Арктику, и Касси с Медведем стали все больше времени проводить на льду. Каждый день они патрулировали сугробы Аляски, Канады, Сибири, Гренландии и Норвегии под сине-фиолетово-розовым небом. Каждый вечер под пристальными взглядами резных животных со стен Касси уточняла данные на картах и разрабатывала маршрут на следующий день. И каждую ночь в темноте она целовала супруга, пока не засыпала, свернувшись клубочком в его объятиях. Никогда еще она не была так счастлива.