Я кивнул, встал и вышел, прихватив деда Семена с собой. Домовой стал невидимым и спрятался у меня за пазухой. Делить барсетку с меланхоличным Полозом он отказался, всё недолюбливая змея.

Полчаса спустя мы стояли перед небольшой колонной из внедорожника Тигр, Урала и БМП-2. Все снаряжённые в заговорённую экипировку, вооружённые до зубов.

Из начальников был только Булычёв, молча поглядывающий на низко летящую пару Сушек, прикрывающих наше убытие. Реактивные двигатели штурмовиков заглушали все остальные шумы. А ещё были по тревоге подняты все подразделения, отрабатывая задачу по отражению условного противника. По учебной команде жилые кварталы оцепил полк внутренних войск. По улицам сновали многочисленные патрули. Только эти учения могли по короткой команде превратиться в настоящие боевые действия.

Выла сирена оповещения МЧС, а ещё где-то там за пультами сидели расчёты ядерных пусковых комплексов, готовые обрушить смерть. Может быть, даже на нас, если из Нави хлынет нечто страшное.

Как и сказал дед Семен, Булычев подошел ко мне и сунул очередную прошитую распечатку, на которой на сей раз красовалась надпись 'Совершенно секретно'.

– Аналитики поработали, - произнес старый чекист, - там возможные сценарии событий. Мы постарались подготовить самые разные инструкции. Так же расписаны временные показатели. Всего конечно, не предугадаешь, но старайся следовать по самому худшему сценарию. И ни пуха, ни пера.

– К чёрту, - ответил я, поплевав туда, где находился сжатый в моем биополе фантом беса.

Несколько минуть спустя рядом с нами из воздуха возникли несколько богов. Они некоторое время хмуро разглядывали наши лица. Даже ветреная при нашей последней встрече хозяйка реки Топь, была серьёзна до дрожи. А потом они по очереди кивнули, словно мы прошли тест на пригодность перед комиссией, и та молча выставила оценку 'годны'. Клейма не хватает.

– Я начинаю, - произнесла холодным голосом Мара Моревна.

Она не шевельнулась, но в воздухе запахло озоном, и над горячим после дневной жары асфальтом подул морозный ветер, от которого серая площадка покрылась инеем. Пространство над небольшим, начерченным мелом кругом начало плыть, как спецэффект в дешёвом фильме. Следом начал покрываться пузырями асфальт. Один из пузырей взмыл в воздух и, сделав небольшой круг, плавно улёгся на своё место. За ним манёвр повторили ещё несколько собратьев. А потом кусок мироздания сорвался в бешеном хороводе положенного набок смерча. Закружились громадные капли расплавленного асфальта, закружился обнажившийся щебень. В сердце вихря возникла тьма, тянущая струйки из Нави в Явь.

– Смородина-Река сменила русло!
– пробиваясь сильным голосом сквозь рёв колдовского урагана и шум бьющихся в дикой воздушной пляске камней, прокричала Мара.

Магия рвала пространство, расширив тьму до размеров туннеля, в который мы уже могли проехать на наших машинах. Хранительница порядка жизни и смерти вскинула руку, из остатков грунта вверх потекли багровые струйки, сформировав сначала опоры, а потом и бревенчатый мост красного дерева с резными перилами, один конец которого начинался у наших ног, а второй уходил во тьму.

– Калинов мост!
– снова прокричала Мара, а потом добавила: - Рано! Ждать!

Вскоре из тьмы послышался низкий утробный рёв, подходящий больше дракону, нежели силам пусть потусторонней, но всё же, природы.

– Страж моста подтвердил ваше право пройти!

– А кто он?!

– Змей Горыныч!
– откликнулась богиня.
– Идите!

– По машинам!
– заорал я.

Отряд быстро захлопал дверями, а потом заревел в ответ древнему монстру двигателями, выкинув в воздух струи дыма, словно доказывая, что родня ему - тоже огнедышащие. Мол, мы с тобой одной крови, ты и я.

– Давай, - сказал я Светлане, сев на своё место.

Вампирша плавно отпустила сцепление, и бронеавтомобиль тихонько покатился вперёд, пока его не поглотила тьма.

Я не успел испугаться или удивиться. Тьма почти сразу выбросила нас из себя. А Навь встретила нас метелью. Крупные снежинки летели в неизвестном направлении, застилая собой мир. Машина мягко прокатилась ещё немного и встала заглохнув. Подсветка приборной панели погасла. Сначала показалось, что мы где-то за полярным кругом, и это просто наш родной снегопад, но внезапно снежинки из лучистых кристаллов превратились в белоснежную саранчу. Насекомые скреблись по стеклу и металлу, и пытались отыскать любую щёлочку, лишь бы забиться поглубже.

Нас должны встретить, но от делегации не наблюдалось даже следов и мимолётных признаков. Впрочем, за такой пургой из белой саранчи, её можно было не заметить даже с двух шагов. За стеклом была только белая муть.

Ни через десять минут, ни через полчаса, ни через час нас не встретили. Это, откровенно говоря, заставляло нервничать. Металл машин покрылся белым налетом инея.

– Что делать-то будем?
– спросила нервно барабанящая по неуместной в боевой машине розовой оплётке руля Света.