– Звучит глупо.

– Зато так и есть. Я не требую, чтобы ты отвечала прямо сейчас, до того, что я тебе скажу. Это важно.

– Ну вот, выходит, и у тебя есть какая-то “страшная” тайна?

– Не страшная, а дурацкая, - вздохнул он.
– Дело в том, что моя легенда о себе - тоже абсолютная выдумка. Посмотри на меня - вот какой я на самом деле. Не крутой, не чей-то там сынок. Это всё была Серегина идея, он мой друг детства. Ему одному было скучно выделываться, нужна была группа поддержки, вот он и затащил меня на эту вечеринку. Я не хотел сначала - думаю, что там делать, но Серёга меня на слабо взял. Говорит, раз ты учишься в Театральном, разве не сможешь изобразить натурального братана?

– Так вот почему ты вначале только и плёл про свою “крутую” жизнь, а потом вдруг съехал на литературу, “Молодежку”…

– Именно, - кивнул Пашка.
– Я увидел, что разговоры о деньгах тебя особо не цепляют, и стал толкать темы попроще вроде студенческих приколов - и понял, что это то, что нужно. А поначалу прямо не знал, как себя вести - у тебя был такой неприступный вид.

– Представляю, ты, наверное, поспорил с Серёгой, что закадришь богатенькую девицу. И вдруг такой прокол!

Пашка обиженно надулся.

– Так вот что ты обо мне думаешь? Спасибо. Если бы меня интересовали только деньги, я бы погнался сегодня за тобой, как придурок?!

Он отвернулся, и я неловко погладила его по взъерошенным волосам.

– Прости. Конечно, я так не думаю. Мне самой плевать на деньги.

– Это заметно, - он со вздохом повернулся.
– Но всё-таки… У меня действительно с деньгами не густо. Пока не закончу учиться, по ресторанам водить особо не смогу.

– Ну и что.

– И машины у меня нет. Только старый мотоцикл.

– А я люблю мотоциклы.

– И живу я в однушке.

– Зато не в общаге.

Пашка взволнованно изучал моё лицо.

– Подожди-ка… Мне кажется, или тебе действительно всё равно, что я не тот, за кого себя выдавал? И что ты согласна со мной встречаться - с таким голодранцем, а не…

– Заткнись, - сказала я.
– И поцелуй меня, ладно?

Некоторое время спустя я смогла задать очень интересующий меня вопрос: неужели он даже в глубине души не жалеет о превращении Золушки из принцессы обратно в замарашку? Ведь такой, какой я была в “Астории”, мне быть, скорее всего, никогда не светит. Пашка в ответ искренне меня обсмеял и заявил, что всё это женские глупости и что в естественном виде я нравлюсь ему гораздо больше.

– Но почему??

– Потому что, во-первых, ты и без всяких наворотов очень красивая, а во-вторых, потому что у меня не будет такого зверского комплекса неполноценности рядом с тобой. И не надо так иронично улыбаться, я не шучу…

А потом мы сидели, обнявшись, и молчали, наблюдая, как в темнеющем осеннем воздухе медленно кружатся и падают на землю первые жёлтые листья.

– Слушай, - вдруг сказал Пашка.
– Это несправедливо.

– Ты о чём?

– О том, что ты сидишь так нахально в обнимку со своим бубликом, а я свой пирог уронил где-то, когда за тобой бежал.

– Это намёк? Ладно уж, кусай, голодающий студент!

Пока он с жадностью поедал мой бублик, я хохотала и никак не могла остановиться.

Вот оно, простое человеческое счастье!

2002 год.