Annotation

«Сказание о синей мухе», уже с весны 1962 года ходившее в Москве и в Ленинграде по рукам в списках, стало известно и Н. Хрущеву, который распорядился отправить В. Я. Тарсиса в психиатрическую больницу. 23 августа 1962 года писателя схватили и доставили в больницу им. Кащенко в Москве, где он пробыл 7 месяцев.

В. Я. Тарсис

Сказание о синей мухе

РОКОВАЯ ВСТРЕЧА ГЕРОЕВ

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

ПРОСТОТА, КОТОРАЯ ХУЖЕ ВОРОВСТВА

ОПРАВДАНИЕ ДРУГА

АПОСТОЛОВ

ПОСЛЕДНЯЯ МУХА РАССЕЯННОЙ СТАИ

СВОИ ЛЮДИ — СОЧТЕМСЯ

Я И СЕЙЧАС НИЧЕГО НЕ МОГУ

Часть вторая

СЖИГАЮ И ПОКЛОНЯЮСЬ

И СНОВА — ЖИЗНЬ

ИЗ ЗАПИСОК СИНЕМУХОВА

РЕКВИЕМ

В. Я. Тарсис

Сказание о синей мухе

«Сказание о синей мухе», которое мы печатаем в этом номере нашего журнала — произведение своеобразного жанра. Это философская сатира на послесталинское общество, прежде всего, на правящий коммунистический класс.

Уничтожительная характеристика современных «вождей» и «глашатаев» коммунизма, во всей наготе показанные коммунистические нравы, логически доведенная до беспросветного тупика коммунистическая идеология — всё это придает произведению страшную разоблачительную силу.

Негодование и отчаяние, потрясающий своей откровенностью самоанализ героя превращают это произведение в человеческий документ, редкий даже для нашего времени.

Талантливость автора ставит «Сказание…» в ряд лучших произведений современной отечественной литературы. Даже некоторые недоработки и публицистические отступления не снижают сколько-нибудь существенно его художественный уровень.

Рукопись «Сказания…» была передана редакции в начале этого года, но по техническим причинам только сейчас публикуется. Очевидно, это одна из копий манускрипта, так как известно, что по Москве ходят другие экземпляры.

Мы публикуем «Сказание…» в полном соответствии с желанием героя книги, Ивана Синемухова, которого единственным стремлением было сделать свои мысли доступными всему народу.

Пастернак, Вольпин-Есенин, Нарица… в этот ряд стал еще один человек. Его имя, рано или поздно, станет известно и придаст народу новые силы в борьбе за свободу, в борьбе, которая требует героев.

Редакция

Сказание о синей мухе

Господа, земля — круглый вал, люди — отдельные шпеньки на нем, разбросанные, по-видимому, в беспорядке, но всё вертится, шпеньки цепляются, то здесь, то там, издают звуки — одни часто, другие редко, получается чудесная, сложная музыка, называется всемирной историей. Итак, мы начинаем с музыки, переходим к миру и заканчиваем историей; последняя делится на положительную часть и на шпанских мух. Гейне

РОКОВАЯ ВСТРЕЧА ГЕРОЕВ

Спору нет, — синяя муха обладала резко выраженной индивидуальностью.

Наконец ей надоело пренебрежительное отношение окружающих, и особенно философа, мнящего себя, по-видимому, хозяином вселенной. Он в одиночестве трудился на своем поприще. Он писал:

«Глупость всесильна, разум беспомощен. Что может сделать двуглавый орел против миллионноголовой гидры?

Глупость одержала решительную победу над миром еще в тот гибельный день, когда первый дурак покорился первому злодею. И власти своей над миром не уступит до скончания века…»

Как видите, философ тоже был ярким индивидуумом в своем роде, поэтому скажу несколько слов о его поприще.

Разумеется, муха об этом представления не имела и даже не представляла себе ясно, что это за пища — философия. Из этого иной сделает вывод, что вряд ли может случиться занимательный сюжет из столкновения философа с мухой, поскольку других персонажей пока в кабинете не заметно. Да и философ любил убивать мух, уничтожал их великое множество, так что герой мой рискует остаться наедине с самим собой.

Но, может быть, дело в других или в другом?

Известно, что философия — если буквально перевести это слово на русский язык — означает любомудрие.

Так считают все люди.

Но муха думала иначе.

Что именно думала она, станет очевидным из ее дальнейших трагических переживаний, борьбы не на жизнь, а на смерть, описанных добросовестно и тщательно, а также из мыслей и чувств самого философа.

Чтобы окончательно не сбиться с пути и цели нашего рассказа, — что весьма свойственно автору, спотыкающемуся на каждом шагу, — целые груды фактов, мыслей, соображений загромождают его путь к цели и порой даже его заставляют забыть о ней, — я перейду к позиции философа на избранном им поприще, а также постараюсь выяснить его собственное неотъемлемое отношение к этому поприщу.