— Я не знаком с подробностями этих Хроник, но Ричи, по-моему, был изрядным счастливчиком. Он столько раз попадал в опасные переделки и спасался только невероятным везением. Возможно, он утратил бдительность и позволил захватить себя врасплох. Но так это было или нет, сейчас уже не узнать. Игра есть Игра, Энн. Кто-то выходит на новый круг, кто-то сходит с дистанции у самого старта.

— Да, — Энн зябко передернула плечами. — Не представляю, как они живут. Вот так каждую минуту ждать, что кто-то придет за тобой… каждую минуту ждать смерти.

Собеседник глянул на нее с неожиданной искрой лукавства:

— Вы говорите так, будто это вы бессмертны, а не они. Зато они не боятся отравиться, простыть, попасть под троллейбус, заболеть раком.

Энн вздрогнула. Последние слова были именно теми, которые произнесла она сама, убеждая Дункана воспользоваться шансом, когда он узнал, что у нее будет ребенок.

Она быстро глянула на Пьера. Но тот оставался невозмутимым. Видимо, столь знакомое сочетание слов было просто совпадением. Но Энн охватила тревога от внезапного понимания: этот человек не тот, кем кажется. Кто же он?

*

В гостиницу они вернулись без приключений, почти всю дорогу проведя в молчании. Энн больше не хотелось ни о чем расспрашивать; она чувствовала себя усталой и подавленной. У себя в номере она сразу, торопливо извинившись, ушла в спальню.

Тело просило отдыха, и она легла на кровать. Сон не шел. Вновь и вновь она прокручивала в памяти события сегодняшнего дня — раскрывшийся обман автора телеграммы, нелепая попытка похищения, вмешательство Пьера, эта гостиница, и, наконец, известие о смерти Ричи… Вот это последнее более всего не давало ей покоя. Чего-то этот Пьер не договаривал, что-то еще должно быть связано с этим событием. Но предположение это было не более чем неясным ощущением. Конкретного сказать ничего нельзя. Может быть, стоит по возвращении расспросить Джо?..

Определенно стоит, решила Энн. И тут же поправилась — если Джо еще будет в Секоувере. Он ведь там проездом по делам.

Тут ее все-таки сморил сон.

*

Внезапно пробудившись, Энн рывком села на постели. Эхо недавнего сна еще отдавалось стуком крови в ее висках.

Нет, этого не может быть. Это просто сон, кошмар. А если нет?

Она торопливо встала, оправила одежду и вышла в гостиную. Пьер был там — сидел в кресле и читал газету.

Он оторвался от чтения:

— Энн, вы как раз вовремя, скоро подадут ужин…

Вгляделся внимательнее в ее лицо и нахмурился:

— Энн, что с вами? Приснилось что-то?

— Нет… то есть да. — Она помолчала, потом решилась и опустилась в кресло напротив. — Я думала об этом. О Дункане и Ричи. И во сне мне пришла догадка… О том, почему Дункан не может оправиться после смерти Ричи. И почему чувствует себя виноватым.

— Вот как? — взгляд Пьера стал очень внимательным. — И какое же откровение снизошло к вам во сне?

Она еще секунду помолчала — и выпалила:

— Потому что он действительно виноват. Он сам его убил!

Пьер медленно откинулся на спинку кресла. Снял очки, почесал ими переносицу. Потом сказал:

— Ч-черт… Джо говорил, что вы можете быть очень проницательной, когда захотите.

— Так это правда? — спросила Энн, холодея. Она так хотела ошибиться!

— Правда, — спокойно сказал Пьер, снова надевая очки. — Подробностей не спрашивайте — не знаю. Но это правда. Это зафиксировано в Хрониках самим Джо Доусоном.

— Даже не верится, — прошептала Энн. — Но как?.. А Джо знает подробности?

— Возможно, хотя я не уверен. Когда речь идет о психологии… В чужие мозги ведь не залезешь. Увидеть и зафиксировать можно только конкретное действие, а уж мотивы его — когда как.

Энн съежилась в кресле, обхватив голову руками. На кой черт она сюда приехала? Ворошить прошлое и собирать горькие новости?

— Не расстраивайтесь, Энн, — услышала она голос Пьера, на сей раз показавшийся ей очень сочувственным. — Сделанного не воротишь. Что было, то было, вы своим горем никому и ничему не поможете. Это уже не ваша жизнь. Подумайте о себе и своем будущем.

— О будущем, — дрогнувшим голосом сказала она. — Да, о будущем. Ведь я могла… остаться с ним… может быть, тогда ничего не случилось бы.

— Поверьте мне, это не так.

— Откуда вы знаете?

— Я уже говорил, — он чуть-чуть улыбнулся. — Я знаю Бессмертных и знаю, какой жизнью они живут. Поверьте, огромной внутренней силой — или огромной любовью — должен обладать смертный, чтобы оказать влияние на их судьбы.

— По-вашему, у меня этого нет?

Он снова грустно улыбнулся и медленно качнул головой: