Родитель сглотнул.

— Куда подевалась эта собака? — тихо спросил он.

— Вот она! — Отец Бернард показал туда, где Монро с лаем прыгал, пытаясь достать что-то длинное и темное, подвешенное на суку старого дуба, лесного патриарха — в этом не приходилось сомневаться при виде раздувшегося ствола, искривленного под собственным весом.

Мы подошли совсем близко и остановились. Отец Бернард приказал Монро сидеть, но пес послушался только после третьей команды, сделанной более резким тоном.

— Что там, старик? Что ты нашел? — спросил священник и осветил фонарем предмет, который обнюхивал Монро.

Яркий луч едва высветил зловеще ухмыляющееся костяное лицо. Отец Бернард выронил фонарь.

— Господи Иисусе, — заговорил Родитель с придыханием. — Что это?

— Ну, слава богу, это не человек, — сказал отец Бернард, облегченно рассмеявшись.

Он постучал ладонью по фонарю, и тот снова загорелся.

Священник снова осветил лицо, на этот раз достаточно надолго. Под темным капюшоном виднелся овечий череп, натертый обувным кремом. Череп на веревке был подвешен к суку, фальшивые глазные яблоки бились о кость. Туловище, как мы обнаружили, когда отец Бернард ткнул в него веткой, было сделано из мешков с песком и деревянных палок, обернутых в грубое шерстяное одеяло.

— Тогда что же это? — недоумевал Родитель. — Пугало?

— Нет, — вздохнул отец Бернард. — Думаю, вы тут правильно сказали, мистер Смит.

— То есть? — не понял Родитель.

— Это предназначалось быть Им, — понурил голову отец Бернард. — Видите у него терновый венец?

Он снова осветил голову и приподнял палкой капюшон. Увидев перекрученное кольцо колючей проволоки, прибитое гвоздями к черепу, Родитель отшатнулся.

— Кто же такое мог сотворить? — еле выговорил он.

— Не могу вам сказать, мистер Смит, — произнес священник, подойдя поближе и расправляя складки ткани, закрывавшей туловище. — Но совершенно очевидно, что этим негодяям пришлось изрядно потрудиться.

Отец Бернард бросил на меня косой взгляд, и я понял, что, как и я, он подозревал, что чучело повесили здесь те люди, о которых нас предупреждал Клемент. Паркинсон и Коллиер. Но он ничего не сказал вслух, а вместо этого показал нам, как были сделаны ребра из того, что походило на старую клетку для кроликов.

— Тут есть что-то внутри, — сказал отец Бернард и ткнул в фигуру палкой.

— Что это? — спросил Родитель.

Монро снова принялся прыгать, принюхиваясь. Отец Бернард просунул палку в задвижку проволочной дверцы. Она распахнулась, и что-то вывалилось и упало ему под ноги. Монро тут же прыгнул вперед и отхватил кусок, прежде чем это выскользнуло у него из челюстей.

— Черт побери! — выругался Родитель и отпрянул, увлекая меня за собой.

Отец Бернард схватил Монро за ошейник и оттащил его в сторону.

— Пошли, — скомандовал он, и мы бросились назад через лес.

К моменту, когда показалось поле перед «Якорем», мы уже почти бежали.

По дороге мы двигались бок о бок. В сапогах Родителя хлюпала жидкая грязь. Монро держался чуть впереди. Ни один из нас не произнес ни слова, каждый сосредоточился на том, что следует рассказать об увиденном в лесу. Например, что никто там не вешался. Что это просто шутка. Что беспокоиться не о чем.

Что мы могли еще сказать? Когда нечто выпало из груди Иисуса на землю, мы втроем в ту же секунду, не сговариваясь, поняли, что никому не расскажем о свином сердце, пробитом гвоздями.

Глава 14

Все собрались в коридоре, и, когда мы открыли в дверь, разговор прервался и взгляды присутствующих обратились к отцу Бернарду. Что там произошло? На самом деле кто-то повесился? А полицию вызвали? Отец Бернард впустил Монро на кухню, закрыл за собой дверь и поднял руки, призывая всех успокоиться.

— Ничего не случилось, — объявил он. — Кто-то ради шутки напялил на сук старое одеяло, вот и все.

Родитель кивнул в подтверждение слов священника и снял пальто.

— Видите, Джоан, это деревенские мальчишки дурака валяют, — улыбнулась миссис Белдербосс, похлопав мисс Банс по плечу.

Та все еще сидела внизу на лестнице, с опухшими глазами, обкусывая ногти и злясь на себя за истерику, устроенную у всех на глазах.

Мистер Белдербосс щелкнул пальцами:

— Так вот что это был за шум прошлой ночью.

— Ну вот, вы снова за свое, — вздохнул отец Бернард.

— Честно говоря, некоторым явно нечем заняться, — заметила миссис Белдербосс.

— Здесь-то точно нечем, — откликнулась мисс Банс, со злостью посмотрев в сторону Матери.

Лицо Матери начало было наливаться негодованием, но отец Бернард, не давая разгореться ссоре, взял ее за плечи и отвел в сторону:

— В моей комнате на комоде стоит бутылка бренди. Не окажете ли вы любезность принести ее мне?

— Бренди, преподобный отец? Но сейчас пост, — возразила Мать.