— Но ты тоже остался, хоть и был на стороне тех, кто покинул замок, — Мендак направил на огневика палец.

— Мои земли уже пострадали, и я не желаю быть глупцом, который отвергает очевидное. Как бы я не относился к тому, что нашим союзником является правая рука Темного, но на мне ответственность за людей, живущих на землях клана. А вот ты зачем здесь? Если намерен и дальше сеять смуту, то лучше уберись прямо сейчас. Мне хочется слушать о деле, чтобы окончательно составить мнение, а не участвовать в вашей вечной грызне с Аквеем.

— То есть мне в разуме отказано? — ворчливо, но уже без прежнего гонора вопросил Мендак. — У меня, как и у всех вас была ночь, чтобы обдумать произошедшее на Совете. Не скажу, что уверовал, но зерно сомнений в мою душу упало. И я, как и все вы, хочу выслушать то, что нам сегодня собирается сказать Аквей. В любом случае, если его доводы покажутся мне не убедительными, я всегда могу развернуться и покинуть вас. А пока, — он развел руки в стороны и склонился, скривив губы в язвительной ухмылочке, — терпите.

Я порылась в памяти, вспоминая, что гласят страницы «Свода» об изгнании нежеланных членов Совета. От скуки я читала всё, что попадалось под руку. Попадался мне и «Свод», его я случайно увидела в замковой библиотеке Вайториса. Кто и зачем притащил несколько пухлых томов прописных истин для знати, для меня осталось тайной, да и не было интереса выяснять это, но прочитать я всё прочитала. Так вот статьи «Свода» о собраниях и Советах гласили: «Изгнанному быть с Совета с позором и хулением лишь тому, кто не чтит законов и уважения должного не проявляет, ни к главе Совета, ни к его дому, ни к иным благородным мужам. Тому же, кто слово скажет, что в сердце таит, и оно не по нраву придется главе, изгнанием не грозить, ибо в Совете каждый свое слово сказать может, на то и Совет». Так что поводов к изгнанию Мендака у Ская не было, если, конечно, он не желал, чтобы в последствие его обвинили в том, что он избавился от склочного леора лишь из-за личных разногласий и не желания слышать его мнение. И как это было ни прискорбно осознавать, но оппозиция имела полное право на существование. К счастью, высказывания других магов показали, что на новые споры они не настроены.

— Однако же Скай всё больше задерживается, — заметил один из гостей. — Не случилось ли дурного?

Я прислушалась к себе, но тревоги не было. Мой водник был сейчас доволен и спокоен. Похоже, то, что он задумал, вышло без особого труда. До зубовного скрежета захотелось подглядеть за ним, но, во-первых, я обещала этого больше не делать, а во-вторых, не хотелось обнадеживать некоторых своим кратковременным умерщвлением. Поэтому мне оставалось изнывать от неизвестности и любопытства, как и всем остальным. И когда в трапезную вернулся Войтер, я порывисто развернулась в его сторону и улыбнулась, но уже через мгновение накал радости потух, и я, досадливо поджав губы, отвернулась от просиявшего в ответ леора.

— Не послать ли за леором Аквеем в самом деле? — немного нервно спросил Фэйр.

— Быть может, наш гостеприимный хозяин улаживает дела с невестой, — хмыкнул Мендак. — У него ведь тоже была ночь на размышления…

— Ты себе не изменяешь, Айгет. Если уж льешь помои, то не задумываясь, — прозвучал насмешливый голос Ская, появившегося из водяной арки за моей спиной. — Приношу нижайшие извинения за задержку, благородные леоры и лейды, дело не терпело отлагательств. Но теперь все вопросы улажены, и я с вами.

Аквей занял свое место во главе стола, накрыл мои пальцы ладонью и спросил:

— Всё хорошо, любовь моя?

— Не волнуйся, мой мальчик, — лейда Тей опередила меня с ответом, — твою жену никто не обидел ни словом, ни взглядом, ни делом.

— Жену? — несколько голосов, прозвучавших вразнобой, были наполнены изумлением.

— Ах, оставьте, — отмахнулась лейда Личфиелд. — Это было ясно еще вчера. Коли уж Игнис Сиел оказалась женщиной из пророчества, то достаточно вспомнить, о чем там велась речь, чтобы понять — эти двое предопределены друг другу. И называет ли Скай лейду Ирис женой по собственному разумению, или же по свершившемуся обряду бракосочетания — это уже дело десятое.

— Да и приветствие, как и местоположение лейды указывают на то, кем она приходится хозяину замка, — вмешался один из оставшихся землевиков. — Так что изумление сейчас выглядит, по крайней мере, лицемерием.

— Любовницу он также мог посадить…

— Мендак, дай мне повод, — равнодушно прервал гадкого водника Скай, — и я им воспользуюсь, будь уверен. Оскорбление чести моей супруги приравнивается к оскорблению меня и моего дома. Ты знаешь, я буду только рад избавиться от тебя. Продолжишь в том же духе, и я не только выпровожу тебя из замка, но и брошу вызов. Поверь, даже для моей новой сути не будет запрета на убийства, обоснование у меня прочнее самого твердого камня. А теперь, если леор Мендак, наконец, выплеснул весь свой яд, я предлагаю перейти к дружественной беседе, не ограниченной правилами и положениями «Свода».

— Самое время, — кивнул леор Гаст.

Однако еще какое-то, пока гости утоляли голод, беседа велась ни о чем. На меня поглядывали. В основном, с любопытством. Кажется, маги начали привыкать к мысли, что отныне я с ними. И даже если кто-то продолжал сомневаться в моей искренности, виду он не показывал. Я даже расслабилась и рассеянно слушала голоса, мягко струившиеся по трапезной зале, потому вопрос леора Гаста застал меня врасплох.

— Однако же хотелось бы подробней узнать о Гранях, — сказал он. — Лейда Ирис, чем они опасны для нас, кроме возникновения Отражений.