Я отложила её и увидела шесть бутылок Дикого Пегаса в их восхитительном янтарном сиянии. Именно то, что мне сейчас было нужно. И если я не смогу напиться, тогда попрошу Глори отключить мою печень. Но потом, на самом дне, я обнаружила самый замечательный подарок из всех. Он был от Чарити, и был именно тем, в чем я сейчас нуждалась:

Счет-фактура.

* * *

Я закончила сортировать подарки и сидела на одной из кроватей палаты для выздоравливающих, играясь со своими «пальцами», когда входная дверь открылась. Я глянула из-за ширмы, ожидая Глори. Возможно, она уже помылась и хочет вздремнуть рядом со мной? Но вместо этого, юная кобылка сунула голову внутрь. Она выглядела совсем плохо, с темными кругами под глазами и совершенно измотанным видом. Я заметила на ней броню из Стойла и ПипБак и улыбнулась. Она поглядела на меня и мои шевелящиеся придатки. Я неуверенно улыбнулась.

— Эй, у меня пальцы.

Маленькая единорожка резко остановилась и поглядела на меня. Поглядела взглядом, что оценивал степень моей угрозы и мой цвет на З.П.С., по которому станет понятно, будет ли во мне на пару дырок больше. Но через мгновение, она расслабилась.

— Прости, — сказала она и потерла свою взъерошенную гриву. Она определенно прошла через мясорубку, как и её друзья.

— Док! У тебя пациенты! — позвала я. Черная единорожка и коричневый пегас, следующие за ней, выглядели немногим лучше. Зебра позади оказалась единственной из них, кто не казался полумертвым.

Я вернулась к своему занятию, нужно нечто большее для меня, нежели медицинский журнал, чтобы разбираться с подобными ситуациями. К тому же, ни один из её друзей не был по-настоящему сильно ранен, хоть они и были хорошенько потрепаны Пустошью. Черная единорожка несла на ноге неприятный шрам, что говорил о тяжелой ране, полученной ранее. Но на данный момент, её друзья были более увлечены спором между собой, чем делами, что привели их к доктору. Я сделала один долгий глоток из бутылки.

— Вот почему, ЛитлПип, ты не отправишься к посланцам Красного Глаза, чтобы поболтать. И уж тем более ты не пойдешь туда в одиночку! — произнес коричневый, крылатый ковпони и осушил бутылочку целебного зелья. — Если бы мы не были готовы…

ЛитлПип застонала.

— Красный Глаз сделал бы это… — пробормотала она и сердито посмотрела на фиолетовое лечебное зелье перед ней.

Черная единорожка вздохнула, пока исцелялись её собственные порезы и раны.

— Что ж, я восхищаюсь твоей попыткой дипломатического подхода, но боюсь, что перед лицом аликорнов, грифонов и этой армии не находишь ли ты, что это было несколько… эмм… чрезмерно амбициозно для тебя?

Затем я заметила нечто уголком глаза и повернулась. Зебра стола на расстоянии вытянутого копыта и наблюдала за мной. Она не сердилась или хмурилась, но у меня было стойкое предчувствие, что если я чихну, она превратит меня в фарш.

— Привет, — моргнула я.

Она не ответила. Я подняла бутылку виски.

— Выпьешь?

Она молчала.

— Хорошо, нужно ли мне поцеловать тебя, чтобы ты расслабилась?

Я уже видела подобный взгляд…

— Это, вероятно, приведет к не очень хорошим последствиям. У неё уже был неудачный опыт с другим киберпони, — произнесла угольная единорожка, борясь с зевотой. Я снова поглядела на зебру. Неудачный… как и у П-21 всю его жизнь в Девяносто Девятом? Как и у меня… мои гениталии сжались, и я на мгновение уронила взгляд.

Затем я глянула ей прямо в глаза и произнесла.

— Я знаю, каково это. И очень сожалею.

Потому что я знала это из собственного опыта, и мне было очень жаль любую пони или зебру, прошедшую через это. Её выражение не смягчилось, но она, наконец, отвела взгляд от меня.

Хелпингхуф снова зевнул и передал ящичек с зельями.

— Хорошо хоть вы выбрались живыми. Могло быть гораздо хуже, — сказал он, убедившись, что зелья пошли по назначению.

— Хуже и было. Я чуть ноги не лишилась! — черная единорожка показала шероховатый шрам, опоясывающий её переднюю ногу. Целебное зелье сгладило его края, но подобные отметины остаются на всю жизнь. Уж это я знала, они украшали каждую часть моего тела, что не была металлической.

— Всего одной? — спросила я и улыбнулась, постукивая копытами друг об дружку. Ну… привет неловкости. Добро пожаловать на вечеринку! Присаживайся где угодно. Она покраснела и отвернулась, я покачала головой.

— Прости…

Пегас посмотрел на коричневую бутылку, зажатую меж моих копыт.

— Это… блин, неужели Дикий Пегас!

Я ничего не смогла с собой поделать. Я улыбнулась и, подражая Дасти Трейлс, протянула:

— Конечно, друган. Только лучший односолодовый виски, произведенный из качественнейшего ячменя во всей Эквестрии, хранится в дубовых бочках в течении как минимум десяти лет и разливается в особые зачарованные бутылки. Гарантировано взъерошит твои перья, скрутит хвост, отполирует рог и придаст сил на любовном фронте.

Я прочитала это на обратной стороне этикетки. Он заржал, его глаза загорелись, будто он увидел восход солнца, и я передала ему бутылку. Он моргнул и поймал её копытами.

— Держи.

— Ты просто отдаешь его мне? — он пораженно смотрел на меня. Я кивнула. У меня было еще много. И почему нет?

— Ну, отстрелите мне яйца и назовите кобылой… это… очень приятно с твоей стороны, незнакомка.

— Блекджек, — ответила я, доставая ртом вторую бутылку.

— Каламити, — отозвался он, — и мои друзья: ЛитлПип, Вельвет Ремеди и Ксенит, — добавил он, указав на названных пони и зебру. Мы чокнулись бутылками и выпили. Ух… нежный вкус горячительного согрел мои… ну, что-то точно согрел, и это было самым важным! Он вытер рот копытом.