Шрифт:
– Товарищ лейтенант, пришлите, пожалуйста, Петрова.
Петров был невысокого роста, щупленький, с большими выпуклыми глазами. Он тихонько подошел к Сорокину, послушно остановился около него, вытер платком лоб и щеки.
– Вы знаете этих людей?
– Эт-тих? Не-ет.
– Посмотрите лучше,- попросил Сорокин - Может быть, вы все-таки знаете кого-нибудь. Может быть, с кем-ни-будь встречались на улице или в общественном месте?
– Нет,- сказал Петров, снова внимательно оглядев всех.
– Хорошо. Идите.
Другой потерпевший, шофер Арипов, был полной противоположностью Петрова. Он заговорил таким раскатистым басом, что задрожал стакан, стоявший на подносе вместе с графином.
– Эту шайку-лейку я отлично знаю,- показал Арипов на хулиганов.- Приходилось встречаться. Кулаки до сих пор болят… Вы не позабыли?
Дружки заерзали на стульях.
– Не позабыли,- наконец, выдавил длинный.- Думаю, что этого больше не повторится.
– Я так же думаю… С этим молодым человеком мы тоже где-то встречались,- перевел взгляд Арипов на Цыбина,- Вот только не припомню, право, где. Да п случай, по-видимому, другой.
Борис поспешно бросил:
– Пили вместе в «пятаке».
– Мы с вами не пили,- подошел поближе Арипов.- Может быть, я видел вас на стадионе?- Арипов повернулся к Сорокину.- К сожалению, не могу вспомнить. Что-то все перемешалось в голове.
– Идите, погуляйте. Возможно, вспомните.
Губы Цыбина скривились в презрительной ухмылке. К нему начала возвращаться уверенность. Он развалился на стуле, закурил и даже не взглянул на вошедшего третьего таксиста - Шостака.
Шостак больше всех пострадал от грабителей. Преступники ударили его ножом в плечо, когда он оказал сопротивление. Поэтому Сорокин с особым вниманием следил за водителем.
– Такое, значит, дело,- сказал Шостак.
Он несколько раз оглядел каждого, не проявляя никаких признаков волнения, словно его совсем не касалось то, что происходило в кабинете.
«Неужели все-таки я напрасно привел в отдел Бориса?- заколебался Сорокин.- Значит, придется начинать все сначала? Женька тоже не причастен к этим грабежам? Я могу снова спокойно приходить к Кларе? Могу снова спокойно говорить с ее родителями?»
– А, сволочь, так ты теперь с новой компанией связался!- неожиданно раздался гневный голос Шостака.
Шостак шагнул к Борису. Тот сжался и настороженно, исподлобья глянул на него, будто предупреждал: «Не дури, старик!»
– Третий справа… грабитель.
– Врешь!- сверкнули угрозой глаза Цыбина.
Шостак не обратил внимания на угрозу Бориса. Сказал спокойно Сорокину:
– Я за свои слова полностью отвечаю! Мне можно идти, Николай Аркадьевич?
– За какие слова?- подался вперед Цыбин.- Разуй свои бирюльки получше, слышишь? Не то… Это ваш человек, ваш!- повернулся Цыбин к Сорокину.- Вы занимаетесь дешевой провокацией! Я сообщу об этом прокурору!
– Ах ты, дрянь паршивая!- рванулся к Цыбину Шостак.- Выходит, я провокатор, да? Ты тут невинной овечкой прикидываешься? Позабыл, как вы издевались надо мной? Позабыл, как ты бил меня вместе со своими дружками?.. Преступник это, Николай Аркадьевич. Могу сказать это где хотите! Вешать таких гадов надо! Нечего с ними церемониться!.. «Сообщу прокурору!» Подумаешь, праведник нашелся!
– Ты еще пожалеешь об этом,- прохрипел Цыбин.
Вошел четвертый потерпевший - Михайлов. Он сначала
сказал, что впервые видит всех, затем отошел в сторону, постоял некоторое время, задумчиво разглаживая черные густые брови, указал на Цыбина, снова собиравшегося закурить:
– Этот, кажется, был.
… Селезнев, передавший дежурному по городу кепку одного из грабителей, сразу двинулся к Борису.
– Здравствуй, соколик. Наверное, не думал больше встретиться со мной? Тем более, в этом уютном кабинете? А? Не думал?..
5.
У Тимура был растерянный вид, когда он вошел в кабинет и остановился у двери. Сорокин посмотрел на своего помощника и легко догадался, что он не в духе.
– Что же ты двери подпираешь? Проходи!-сказал Сорокин.
– Спасибо.
Тимур сел на крайний стул и тяжело вздохнул.
– Устал, что ли?
– Что вы! Я не устал,- встрепенулся Тимур.
– Счастливчик. Я вот устал,- признался Сорокин.- День сегодня был горячий. Ни одной свободной минуты не выпало.
– Есть что-нибудь новое?-придвинулся поближе Тимур.
– Как тебе сказать. Сегодня я беседовал с Борисом Цыбиным.
– Сознался?
– Крутится - вертится… ужом. Сделал очную ставку. Жаль, что тебя не было.