— Спокойней... — сказал он себе, и произнесенное вслух слово подействовало успокоительно, словно сорвалось из чьих-то других, а не его собственных растрескавшихся губ. — Спокойно... не торопись...

Он повернул голову — высохшая растрескавшаяся грязь падала с плеч, — чтобы посмотреть, что находится направо, насколько далеко простирается твердая поверхность. Напряженно, заставляя себя вглядываться в поверхность, прежде чем сделать очередной шаг, Дискан обошел скалы. Холодный камень обжигал руки; пришлось остановиться, оборвать несколько кусков материала кокона и обмотать ими ладони. Этот изоляционный материал давал некоторую защиту от холода, хотя делал руки еще более неуклюжими, ими трудно стало держаться.

Он вскарабкался на один каменный холм и впервые получил возможность увидеть более широкую округу. Этот хребет является частью другого, большего; возможно, это основная площадь суши. Перед собой Дискан видел черный шрам от падения корабля. Виднелись пятна зловещей синей грязи и заросли замерзшей растительности, но были также потрескавшиеся камни, которые могут служить опорой при переправе.

— Медленней... — предупредил себя Дискан. — Направо... к этому блоку... к этой кочке... и ухватиться дальше. Потом второй камень... Спокойней... Рукой держись здесь... ногу поставь туда...

Он не мог бы объяснить, почему ему легче двигаться, когда он отдает себе такие приказы, как будто его тело существует отдельно от мозга, но именно так и было. И он продолжал говорить, описывая каждый шаг, прежде чем сделать его.

Он убедился, что полоски белого снега обозначают более твердую поверхность, но осторожность все равно заставляла проверять каждую. И однажды брошенный вперед камень доказал разумность такой осторожности: камень провалился, и синяя поверхность засосала его.

Он уже оказался на выжженной площадке, почувствовал запах черного пепла, который при каждом шаге порошком взлетал в воздух, когда услышал резкий крик, заставивший посмотреть в небо. Там парило, изредка взмахивая крыльями, крылатое существо, яркое пятно в утреннем свете: существо кроваво-красное, с длинной шеей, которая поворачивалась и изгибалась по-змеиному, с головой, которую увенчивает острый хохолок. И оно большое. Дискан решил, что размах крыльев существа в рост его самого.

Еще один крик, и существо устремилось вниз — но не на него. Оно село в самой середине выжженной площадки. Потом снова послышался крик, и появился второй красный летун и сел на том же месте. Дискан остановился. С того направления пахнет дымом, но ему не нравится вид этих птиц — если это птицы. Несколько таких созданий могут причинить серьезные неприятности.

Впереди еще крики. Между Дисканом и тем местом, где сели птицы, небольшое возвышение. И из-за него шквал звуков — такой же, какой Дискан слышал ночью. Такие звуки могут означать только схватку. Дискан поднялся на вершину и с нее увидел поле битвы, а утренний ветер принес такой запах, что его чуть не стошнило.

Здесь, на тех местах, где их застиг огонь, лежали существа. Тела их так обгорели, что понять можно было только, что существа были крупные. Рядом с самым большим из них стоял красный летун и острым клювом пытался достать меньшую четвероногую тварь, которая огрызалась, пищала, скалила зубы и отказывалась допустить его на пир. Их четыре, пять... по меньшей мере восемь таких тварей, и они передвигаются с такой быстротой, что птицы за ними не поспевают.

Но потом один из защитников слишком осмелел или проявил неосторожность. Острый клюв, как шпага, ударил его, ударил снова. Тварь свернулась комком шерсти и безжизненно упала между костями, с которых срывала плоть. Победа как будто придала смелости красному летуну. Он издал громогласный крик. И сверху донесся ответ. Появились еще три... четыре такие же птицы.

Животные у туш рычали и огрызались, но отступили, каждым движением ясно выражая свое недовольство. С двумя летунами они готовы были соперничать, но перед целой стаей спасовали.

Когда они отступали от нападавших летунов, Дискан имел возможность лучше их рассмотреть. Но он так и не смог решить, теплокровные ли это животные или рептилии. Спина и верхняя часть ног покрыты жесткой желто-зеленой шерстью, на голове эта шерсть стоит дыбом, но выступающая вперед морда, сильные когтистые лапы и хлесткие хвосты без шерсти, голые, покрытые мелкими чешуйками. Наружность у них такая же злобная, как и у летунов, и, хоть они невелики, у Дискана не было никакого желания с ними встречаться.

К счастью, они мрачно отступали в противоположном направлении, поднимались по другому склону чаши, в которой лежали обгоревшие туши. И хотя летуны не преграждали им путь к возвышенности, где был Дискан, он тоже попятился. Отступая по пеплу, споткнулся об углубление, из которого все еще поднимался дым. Здесь лежала горсть чего-то похожего на камни, и два из них отливали красным. Дискан наклонился и осторожно подул. Красный цвет усилился — минерал, впитавший тепло костра и сохраняющий его? Дискан присел на корточки. Вот средство для разведения костра и получения тепла, и его можно использовать не только немедленно, но и взять с собой в менее населенную часть местности, если бы только найти возможность переносить такой уголь. Но его возможности в этом отношении ограничены.