Читая этот исторический документ, я убеждался, что личная жизнь моя имеет смысл постольку, поскольку она направлена на служение народу. Для нас, будущих космонавтов, было важно, что в Заявлении говорилось: «Советская наука открыла целую эпоху в развитии мировой цивилизации, положила начало освоению космоса, ярко демонстрируя экономическую и техническую мощь социалистического лагеря». Читая эти проникновенные слова, мы почувствовали свою ответственность не только перед Родиной, но и перед всем социалистическим лагерем, перед коммунистами всех стран. Предстоящий полёт человека в космос преследовал сугубо мирные цели. В этом убеждал нас и сам космический корабль, не имеющий никаких военных приспособлений, и характер всей нашей подготовки к полёту. Успешное осуществление такого полёта стало бы триумфом мирной политики нашего народа, победой всех миролюбивых людей Земли.

Стремление нашего народа к миру, к созиданию подтверждалось делом. Один за другим вступали в строй гиганты семилетки. На Магнитогорском металлургическом комбинате закончилось сооружение мощного прокатного стана «2500»; началась загрузка крупнейшей в мире Криворожской домны; завершилось строительство первой коксовой батареи на «Казахстанской Магнитке» — металлургическом заводе в Темир-Тау; на Балхашском горнометаллургическом комбинате дала плавку первая в мире циклонная печь. В эти дни я получил несколько писем от своих товарищей — военных лётчиков, в том числе и от Бориса Фёдоровича Вдовина. Они писали, что, согласно Закону о новом вначительном сокращении наших Вооружённых Сил, уволились в запас, делились своими впечатлениями о работе на новом для них поприще — на заводах, фабриках, в сельском хозяйстве. Вдовины поселились в Калуге — там, где творил К. Э. Циолковский, занимались педагогическим трудом. Они писали о своей Иринке, что она подросла и вспоминает меня. А мы с Валей ответили, что и наша Леночка уже ходит пешком под стол и ждёт братика или сестричку.

1 декабря 1960 года в космос отправился наш третий космический корабль. На борту его находились собаки Пчёлка и Мушка, а также другие мелкие животные, насекомые и растения. Программа исследований, предшествующих полёту человека, выполнялась по строгому плану. Полет этот дал новые ценные для нас сведения. Но не всё обошлось благополучно. В связи со снижением по нерасчетной траектории корабль-спутник прекратил своё существование. Кое-кто из специалистов опасался, что сообщение об этом произведёт на нас неблагоприятное впечатление. Но мы понимали, что это была не закономерность, а случайность, что жизнь гораздо сложнее, чем предполагаешь. Было жаль спутник, в который вложены большие средства. Но в таком грандиозном деле неизбежны издержки.

Занятия наши продолжались в ускоренном темпе. Мы все больше и чаще тренировались в макете кабины космического корабля, обживали её, как обживают новый дом, привыкали к каждой кнопке и тумблеру, отрабатывали все необходимые в полёте движения, доводили их до автоматизма. Руки сами знали, что надо делать в любом случае.

Отрабатывалось умение обращаться с системами ручного управления космическим кораблём, ориентации, приземления, а также терморегулирования, кондиционирования воздуха, регулирования давления. Мы работали с аппаратурой контроля и управления кораблём. Учёные продумали каждое наше движение. Много времени уделялось тренировкам по связи космонавта с Землёй по разным каналам и различными способами. Мы должны были логически мыслить и наименьшим количеством совершенно точных слов и цифр записывать свои наблюдения в бортовой журнал. Мы умели воображать и представляли себя в настоящем корабле, опоясывающем Землю. Это придавало смысл занятиям.

Для отработки различных вариантов полётного задания инженеры соорудили отличный стенд-тренажёр, оснастили его остроумными электронно-модулирующими устройствами. Займёшь кресло в кабине, а перед тобой стрелки приборов, и то вспыхивающие, то гаснущие разноцветные табло воспроизводят различные изменения обстановки, какая может сложиться в полёте. Тут же и радиопереговоры, записываемые на магнитофонную ленту, и наблюдения в иллюминаторы через оптический ориентатор, и ориентировка по глобусу, и ведение борт-журнала… Успевай только поворачиваться!

В макете кабины имитировался не только нормальный полет — так, как он должен был протекать по всем расчётам, — но и различные аварийные варианты. Словом, всё делалось на земле по-полётному. Да ещё в защитном скафандре, в гермошлеме и гермоперчатках, обеспечивающих сохранение жизни и работоспособности космонавта в случае разгерметизации кабины. И пищу и воду тоже принимали в этом одеянии.

— После такой тренировки, — говорили мне товарищи как старшине группы, — устаёшь больше, чем на центрифуге со всеми её прелестями.

— Ничего, — успокаивал их я, — все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.

Горьковатый осадок, вызванный гибелью Пчёлки и Мушки, в котором мы боялись признаться самим себе, но который всё же существовал, совершенно улетучился, как только мы узнали об удачном запуске тяжёлого искусственного спутника Земли весом около шести с половиной тонн, а затем через неделю и старте с подобного спутника космической ракеты, выведшей автоматическую межпланетную станцию на траекторию к планете Венера. Успешный запуск этой станции, несущей вымпел с изображением Государственного герба СССР, проложил трассу к планетам Солнечной системы.

В то время все у меня было хорошо. Только волновался за Валю. Со дня на день она должна была родить. На этот раз я ждал сына, а жена дочку. Как там она? Все ли с ней в порядке? Я был очень занят и не мог оставаться с ней.

Седьмого марта она родила дочку.

А девятого марта товарищи говорят мне:

— Ну, Юра, тебе ещё один подарок ко дню твоего рождения…

Спрашиваю:

— Какой подарок?

— Запустили четвёртый корабль-спутник…

Четвёртый космический корабль-спутник в тот же день вернулся на Землю со своими пассажирами — собакой Чернушкой и другими живыми обитателями, калибром поменьше, а также манекеном, помещённым в кресле пилота. Основной целью этого запуска являлась проверка надёжности конструкции космического корабля и всех установленных на нём систем, обеспечивающих необходимые условия для полёта человека. По всему было видно, что такой полет совсем близок.