Фея носом, руки были заняты инъектором, активировала браслет связи и коротко отчиталась.

– Мы его взяли. Истощение и передозировка «Парадизом». Медиков к нам срочно!

– Ждите бригаду, - сухо ответили им из браслета.

Фея облегченно вздохнула и вернула инъектор в петлю на поясе.

– «Ищите женщину», Зем, - запоздало пояснила она ему, вытирая руки неясно откуда взявшейся салфеткой.
– Он ведь ничего этакого не фантазировал. Ни богатства, ни славы, ни дворцов. Сам знаешь, как оно бывает. У него была только музыка и женщина рядом. И что-то я сомневаюсь, что дело тут в музыке.

Она посмотрела на слабо дышащего на полу музыканта и отворила окно – шум гигантского города ворвался в комнату рассерженным осиным роем.

Жизнь кипела, неслась мимо сотнями летающих машин и серебряными лентами поездов, людские потоки сливались в море, мигали табло, с шипением отворялись двери. Город жил в бешенном ритме, стремительно мчался, дальше, вперед и только вперед, не останавливаясь, не оглядываясь, не давая никому передышки – грохочущая адская машина, поглощающая людские жизни пачками, неутомимая и равнодушная, а тут в грязной конуре, которая была даже не чешуйкой, клеткой в его могучем теле, медленно умирал один из его рабов и никто не знал об этом. Никто, кроме них.

– А говорят, спасение утопающих… контролеры тогда зачем?
– тихо произнес Заземлитель, обращаясь даже не к Фее, к городу за окном. Фея не ответила.

Появились медики – торопливые, но не суетящиеся, аккуратные, но не знающие брезгливости. Подключили аппаратуру, погрузили слабо дышащее тело на носилки, взяли таблетки для анализа. Три человека в неизменно белом – цвет медицины, прошедший сквозь века – спокойные и уверенные, как ангелы, в которых когда-то верили люди. Взмах крыльев, и контролеры остались одни.

– Она же… не настоящая,– неожиданно прозвучавший низкий голос Заземлителя оттеснил даже городской шум. Он оперся спиной на стену модуля и неотрывно смотрел туда, где не так давно сидел еще один беглец из реальности.

– Женщина. Ее же не существует.

– А? – Фея вздрогнула и посмотрела на него удивлено. Мгновение спустя все поняла.
– Ох, Зем, а ты все еще об этом? Не существует ее, в том-то и беда. Но для него – она реальна. Он сам ее создал. А может, она похожа на кого-то существующего и недоступного. Хотя скорее всего, оригинал и в половину не так хорош.

– Не понимаю, - упрямо покачал тяжелой головой Заземлитель.
– Это же не правда. Зачем так цепляться?

Фея грустно вздохнула. Потом подошла и с улыбкой привалилась к нему – теплая и настоящая, пряно пахнущая своими любимыми духами из кремового флакона. Ее макушка едва доставала ему до груди, а ладонью, которой он накрыл ее лопатки, можно было легко обхватить ее шею.

– Не грузись, Зем. Ты сколько уже этим занимаешься? Пора бы привыкнуть и зачерстветь.

Заземлитель медленно пожал плечами, чувствуя что-то похожее на неловкость, и Фея рассмеялась.

– Ох, Зем… Я тебя за это и люблю. Что не черствеешь.

Она обняла его – зеленый побег оплел каменную глыбу. В раме распахнутого окна шумел мир – неумолимый, требующий постоянного движения, в котором жили миллионы и от которого бежали тысячи – те, кто не смог выдержать ритм. Эти тысячи искали и находили любые способы. Устройства, химия, виртуальные сети… Шестеренки ломались, вылетали из механизма, но приходили контролеры и ставили их обратно в пазы.

Разрушители иллюзий служили защитниками людей от сладкого яда лжи. Они, как медики или полиция, следили за тем, чтобы реальный мир не терял своих обитателей, и Заземлитель гордился своей работой. Заземлитель любил этот старый мир.

История 2

Леди Совершенство

Существовало не так много вещей, которые Заземлитель по-настоящему любил. Он был неприхотлив в пище, ему было практически все равно, где и на чем спать, устройствами каких моделей пользоваться и что носить. Фея утверждала, что его испортила военная служба, но она ошибалась. Он всегда был таким.

Заземлитель любил приятную боль в мышцах после физических нагрузок, их тихие вечера на пороге выходного и приятную ночную прохладу. Он вполне мог жить на одних пищевых концентратах, но не мог устоять перед стейками из искусственного мяса, которые жарила Фея, когда хотела его порадовать или чувствовала себя в чем-то виноватой.

Еще меньше было вещей, которые он не любил. И лидером этого антирейтинга вот уже несколько лет подряд было ростовое зеркало, висевшее у них в жилом модуле. Перед этим зеркалом Фея, как ему казалось, проводила полжизни.

– Зем, ну я же для тебя стараюсь!
– со смехом укорила она его, поймав в отражении недовольный взгляд. Расческа все гуляла по ее волосам, укладывая непослушные локоны в каком-то особом беспорядке.

Ботинки ее были вычищены до блеска, форма отглажена, губы влажно блестели от бесцветной помады. Фея от природы обладала особой несовершенной живой красотой, но при этом прилагала массу усилий, чтоб выглядеть еще лучше.