– Да, здорово.

Андрей тем временем отхлебнул из фляжки ещё.

– Хорошие девушки в этой авиакомпании работают… А вон видишь островок между Лансароте и Фуэртевентурой? – и указал на небольшой остров, мимо которого как раз проплывал лансаротский паром. – Это остров Лос Лобос. Мы тоже там были. По пути на Фуэртевентуру. На этом острове, представляешь, отшельник живет!

Увидев удивленно поднятые брови, он доверительно положил свою лапищу Герману на руку:

– Весь остров – это шесть квадратных километров. Меньше него на Канарах нет. И живет на нём один перец. Антонио эль фареро, Антонио с маяка. Раньше с семьей жил, сейчас один остался. То ли разъехались все от него, то ли ещё что, не знаю. Живет себе, то-сё, на большие острова переезжать не собирается, сколько ему правительство не предлагает. Говорит: «Здесь, мол, я родился, здесь и помру».

– Чем же он там занимается?

– Коз разводит. Молоко доит, сыр делает козий. Сыр, кстати, вот такой вот! – Андрей оттопырил большой палец своей огромной руки. – Ещё за маяком присматривает – это единственное там каменное строение за исключением его дома. Сейчас, правда, отшельничать у него не очень получается. Постоянно туристов возят. Нас вот привозили.

Он доверительно накрыл руку Германа своей:

– Ты, если соберешься, возьми с собой упаковочку пива: он страсть как пиво любит! Поменяет его тебе на сыр или на молоко. Денег-то там нет у него – натуральный обмен, – и, прыснув смешком, добавил. – Коммунизм, построенный на отдельно взятом острове.

– Почти как у Фиделя на Кубе, – отозвался Герман улыбнувшись. Ему нравился этот здоровяк: Герман любил бывалых, непоседливых и жизнерадостных людей, а Андрей, по всему получалось, как раз к такому типу и относился.

– Да, интересно. А ты много тут объездил… Ничего, что я на «ты»? – решил он сломать последний барьер на пути к завязавшемуся знакомству.

– Да, естественно, ничего, не придумывай, – отмахнулся Андрей. – Нет, не так и много я поездил. Только на этих двух островах был, да ещё на Тенерифе.

Он показал на удаляющийся берег Фуэртевентуры, вдоль которого тянулась бесконечная полоса белого пляжа.

– Здесь на Фуэртевентуре пляж есть, Сотавенто называется. Одиннадцать километров длина! Выходишь, а вокруг – ни души! И белый-белый песок вокруг!

– Здорово.

– Не то слово! Ветра только очень сильные. Горы там низкие, продувается остров всеми ветрами. Летом даже чемпионат мира по виндсерфингу устраивают, представь! Второй после французского Бьярритца по популярности.

– Да, в Бьярритце я был, – согласился Герман. – В Бьярритце самый первый чемпионат мира по серфингу проводили. Волны там действительно океанские.

– Слушай, а сколько на Фуэртевентуре коз!!! – Андрей снова заразительно засмеялся. – Больше, чем людей, это точно! Столица острова раньше называлась Порт Коз, представляешь? Так её в Порт Роз переименовали, чтоб туристов не отпугивать!

Герман тоже не смог сдержать улыбки.

– Живут в беленьких домиках: хлевом их язык не повернется назвать, по острову бродят, рай… Козий рай!

В это время самолет чуть заметно тряхнуло.

– Турбулентность, – успокоил Андрей. – Сейчас пристегиваться заставят.

И, действительно, над головой загорелась лампочка «пристегните ремни» и приятный голос одной из стюардесс произнес:

– Уважаемые пассажиры, наш самолет вошел в зону турбулентности. Пожалуйста, займите ваши места и пристегните ремни.

– Вот ты знаешь, что странно, – задумчиво сказал тем временем Андрей, – каким-то новым маршрутом мы сегодня летим. Обычно этот чартер летит над Европой: через Женеву, Париж, Мадрид и Фаро в Португалии, а потом поворачивает на юг и летит над океаном. Сегодня, похоже, мы через Барселону летели, над Средиземным морем и потом над Африкой.

– Да, вроде так и было, командир рассказывал, – подтвердил Герман.

– Проспал я всё, короче, – недовольно буркнул толстяк, – а видимость хорошая, всю дорогу можно было в окно смотреть.

– Да, видно всё было здорово, я весь полет по карте проследил.

– Жалко, будем надеяться, что назад мы так же полетим. Но вообще, маршрут необычный.

– У меня сегодня с самого утра как-то всё необычно, – отозвался Герман, но развить эту мысль не успел. Стюардесса объявляла о том, что самолёт подлетал к Тенерифе и начинал снижаться. Всех просили занять места, пристегнуться, а сумки убрать под сиденье.

– Так, компьютер я под сидение класть не буду, – сказал Андрей, и обхватил руками черную сумку с эмблемкой «тошибы».

– Растрясут ещё чего.

– А зачем ноутбук с собой возишь?

– Фотки скидываю с камеры, карты тут у меня всякие, с интернета много чего наскачивал, пригодится всё, а то если всё распечатывать, то бумаг на отдельный чемодан наберется. Так что с компьютером удобней.

Андреева соседка всё ещё спала.

– Подруга твоя как крепко спит.

– Да это не подруга. По крайней мере, пока. – Он снова улыбнулся. – Мы на регистрации рейса вместе стояли. Я один лечу! Кстати, а её будить или нет? – Андрей задумчиво оглядел свою спутницу. – Давай-ка я её пристегну, пусть так спит. Минут десять ещё лететь, а потом к терминалу ещё рулить. – И негромким щелчком осторожно сомкнул на талии тяжелые замки самолетного ремня безопасности.