Ну что ж, дело «сделано». След Абога и Лифтина потерян, и теперь можно спокойно вернуться в отель.

Из холла Кэрмоди позвонил в номер Джилсона. Ему никто не ответил. Тогда он позвонил Тэнду, и слуга сообщил, что хозяина дома нет и до завтрашнего утра не будет.

Делать нечего. Кэрмоди поднялся на свой этаж. У двери его номера по-прежнему маячили двое охранников. Священник открыл дверь и попросил стражей осмотреть комнаты. Те с готовностью повиновались и через минуту дружно отрапортовали, что посторонних в помещении нет и подозрительных предметов не обнаружено. Кэрмоди поблагодарил их и запер дверь.

Выпив бокал вина, Кэрмоди разобрал постель и засунул под одеяло подушки, придав им вид спящего человека. Потом расстелил под столом покрывало, лег, свернулся калачиком и уснул.

Разбудил его телефонный звонок. Кэрмоди осторожно высунулся из-под стола. Сквозь двойные пуленепробиваемые стекла зарешеченного окна струился утренний свет. Священник медленно выполз из-под стола, поднялся и выпрямился во весь рост. После вчерашней пробежки и ночевки на полу все тело болело, точно побитое палками.

Звонил Тэнд. Он выглядел так, словно спал еще хуже, чем Кэрмоди. Лицо его осунулось, в уголках рта залегли глубокие морщины. Тем не менее кэринянин улыбался.

— Как ты провел ночь?

— Я не скучал, — ответил Кэрмоди и взглянул на настенные часы. — О-о! Да я проспал завтрак.

— У меня хорошие новости, — сказал Тэнд. — Йесс увидится с тобой сегодня вечером. В час «трагу».

— Прекрасно. Слушай, а тебе не кажется, что эта линия прослушивается?

— Кто его знает. Может быть. А что?

— Мне надо поговорить с тобой. Прямо сейчас. Это очень важно.

— Я не спал всю ночь, — сказал Тэнд. — Впрочем, кто спит в это время. Ладно. Приезжай ко мне. Или хочешь встретиться в другом месте?

— В твоем доме тоже наверняка установлены «жучки».

Улыбка исчезла с лица Тэнда.

— Неужели дела так плохи? Ладно. Я заеду за тобой. Встретимся в холле отеля. Я буду у тебя через полчаса.

Ожидая Тэнда, Кэрмоди расхаживал по комнате взад и вперед и яростно размахивал руками. Имя Фрэтта звучало у него в мозгу, как удары молота: Фрэтт! Фрэтт! Но кто такой этот Фрэтт? И откуда он взялся?

У Кэрмоди была прекрасная память. Он отлично помнил свои чудовищные преступления и порой думал, что лучше ему было тогда покончить с собой. Но все это давно прошло. Теперь он созерцал свои поступки как бы со стороны.

Но почему он не мог увидеть в своем прошлом человека по имени Фрэтт?

Кэрмоди перебирал в уме имена своих жертв, которые мог вспомнить. Их было много. Потом он пытался представить себе их лица, и лиц тоже было много.

Наконец он махнул рукой на это занятие и вышел из номера. У него даже появилась легкая головная боль, чего не случалось уже много лет. Неужели ее вызвала пробудившаяся совесть? Или было что-то скрытое в его подсознании, хотя он считал, что навсегда избавился от вины и раскаяния?

Кэрмоди вышел из отеля как раз в тот момент, когда подъехал Тэнд на длинной черной машине. Правая дверца открылась, впуская маленького священника, и закрылась, когда он устроился на переднем сиденье рядом с Тэндом.

— Это «гразха», — с гордостью сказал Тэнд. — Следующая модель после земной «ДМ Стиджо», ты заметил?

Тэнд свернул с центральной улицы и помчался в жилой район.

Машина остановилась у детской игровой площадки.

— Пусть тебя не беспокоят лучевые микрофоны, направленные на нас, — сказал он. — Я включил электротрещотку.

Кэрмоди рассказал другу о событиях прошлой ночи.

— Я подозревал что-то подобное, — ответил Тэнд. — Но мы ничего не сможем сделать. У нас нет конкретных доказательств, на которые мог бы опираться суд. Мы можем предъявить Абогу твои обвинения, но это ничего не даст. Во-первых, откуда тебе известно, что мужчина в костюме ишквара действительно был Абогом? Ты, конечно, можешь быть уверен в этом, но для суда твои слова не являются доказательством. И потом, в чем ты его обвинишь? В том, что он беседовал в таверне с землянином? А что в этом необычного — особенно в предпраздничную ночь? К тому же ты даже не можешь точно сказать, был ли этот землянин Лифтином.

— Да, я в этом сомневаюсь, — сказал Кэрмоди. — Не могу поверить, что Лифтин мог говорить с кэринянином как местный.

— Значит, у тебя вообще нет никаких доказательств, — подытожил Тэнд по-английски. — Однако, как говорите вы, земляне, у предупрежденного четыре руки, и в каждой из них пистолет.

Кэрмоди засмеялся, поскольку оценил каламбур. Тэнд намекал, что кэринянские дети и суеверные сельчане верили в злого духа Дуублоу, якобы имевшего четыре руки, которыми он хватал беспечных путешественников на перекрестках, а затем съедал.