Шрифт:
Лейтенант сдержал слово. Командир полка написал представление на ефрейтора Силкина: «Достоин ордена Славы III степени».
…Недавно я встретил Яшу Силкина в Москве. Он снова на переднем крае: кавалер ордена Славы водит по улицам столицы машину скорой помощи.
Завтрак в рейхстаге
Всю ночь шел бой в рейхстаге. Здание гудело. Горели стены. Без передышки строчили автоматы. А на рассвете как-то сразу все смолкло. Даже жутко стало. Тишина пугала.
Комбат подозвал к себе командиров рот: надо уточнить обстановку, узнать о потерях… И вдруг в это время рейхстаг наполнился приятным запахом щей.
— Слышите, — обратился Неустроев к ротным командирам, — нашей пищей пахнет.
— Откуда ей взяться? — засомневался Сьянов.
— Может, фрицы завтрак устроили? — устало произнес начальник штаба батальона старший лейтенант Гусев.
— Какие фрицы? — не соглашался Неустроев. — Ты, что, не слышишь, русскими ведь щами пахнет. Русскими…
И вдруг из-за колонны показался командир хозвзвода лейтенант Власкин. Неустроев удивился:
— Ты, Власкин, как сюда пробрался?
— По-пластунски, да перебежками, товарищ капитан. Щи и каша в целости доставлены.
Ротные хлопали Власкина по плечу: молодец, мол.
И, кажется, только сейчас комбат вспомнил о Первомае.
— Братцы, — обратился Неустроев ко всем, кто был в этом огромном зале на первом этаже рейхстага, — с праздником вас, с Первомаем!
«Ура» наполнило зал. Солдаты жали друг другу руки, поздравляли.
— А нельзя ли чарочку по случаю праздничка? — донеслось до Неустроева.
— Лейтенант Власкин, что скажешь? — Неустроев хитровато посмотрел на командира хозвзвода.
— Будет! — громко, чтобы все слышали, произнес Власкин.
По залу еще раз пронеслось «ура!». Когда стало тихо, Неустроев велел приступить к праздничному завтраку, а своего замполита лейтенанта Береста попросил сказать речь.
Алексей Берест не любил говорить длинно. Он умел в нескольких фразах изложить суть вопроса. Особенно обожал слово — «вперед». Вот и вчера, когда ротам, пробившимся через Королевскую площадь к рейхстагу, туго было, Берест словно из-под земли появлялся в цепях наступающих и увлекал солдат вперед. Теперь же Бересту хотелось сказать многое: все-таки праздник! Он встал во весь свой богатырский рост и, поправив на груди автомат, сказал:
— Нет, вы только подумайте, где нам довелось сегодня встречать Первомай. Наша армия пришла в Берлин. Это же здорово! Друзья мои, запомните этот час. Все запомните: и этот зал германского парламента, и завтрак на рассвете, и лейтенанта Власкина — кормильца нашего, и своего комбата с обгорелым ватником. Запомните поименно всех, кто пришел в рейхстаг, кто не дошел до него… Победа рядом. Она здесь, в этом здании. Мы ее должны добыть именно сегодня, в наш первомайский праздник…
Давно солдаты с таким настроением не аплодировали. Они били в свои огрубевшие ладони изо всех сил.
Неустроев поднял руку. Аплодисменты прекратились.
— Ну как? — спросил он. — Все подзаправились?
— Порядок! — послышалось в ответ.
— До обеда стерпим?
— А когда обед?
— Могу сказать точно, — ответил комбат. — Когда заставим фрицев сложить оружие.
Неустроев, уже обращаясь к лейтенанту Власкину, сказал:
— Поспевай-ка, друг, с обедом. И чтоб праздничным он был…
«Есть полковник?»
К вечеру фашисты, видимо, почувствовав бессмысленность дальнейшего сопротивления, выбросили из подвального окна рейхстага, куда их загнал батальон Неустрое-ва, белый флаг.
— А ну-ка, Прыгунов, узнай: чего фрицы хотят, — распорядился комбат.
Рядовой Иван Прыгунов, молоденький, низкорослый солдат, совсем недавно появившийся в батальоне, неплохо знал немецкий язык. Еще в начале войны, когда фашисты заняли его село, он в пятнадцатилетием возрасте был угнан в Германию. За годы плена парень крепко натерпелся. А вот теперь, будучи солдатом, дрался храбро, смело шел на любое задание.
Комбат держал Прыгунова при себе. Связным числился. А главное — нужен был на случай разговора с пленными. Прыгунов возвратился очень скоро и доложил, что немцы согласны на переговоры, но хотят их вести с генералом или полковником.
— С кем? — переспросил комбат.
— Так и сказали: будем разговаривать только с генералом или полковником.
— А где я им возьму генерала? Да и полковников здесь не имеется. Небось, думают, что в рейхстаг советская дивизия ворвалась.
Неустроев задумался. Можно было бы, конечно, выйти из положения: позвони он сейчас комдиву генералу Шатилову или командиру полка полковнику Зинченко, те нашли бы выход, может, даже сами явились бы в рейхстаг. Но вряд ли стоит рисковать их жизнью, ведь проникнуть в рейхстаг не просто: Королевскую площадь фашисты держат под сильным огнем.