Мы с Мелкой тусили в «Зефире», как обычно бухали у бара и ждали Артура. Когда я увидела женщину с поварешкой, я сразу поняла: это ко мне!

Я быстро залезла на бар. Она успела схватить меня за юбку. Будь на моем месте другая девушка… Я вылезла из юбки и как кошка залезла на столб, где стоял «стакан» для гоу-гоу – спасибо годам, проведенным на шесте не зря!

Она стояла внизу с этим половником.

– Шалава малолетняя!!!

– Мне уже девятнадцать! Тётенька, отстаньте от меня, Вы меня с кем-то путаете!

– Я тебе сейчас покажу тётеньку!

Её вместе с половником и моей юбкой вывели на улицу.

Ди-джей прикалывался.

– Вот так-то – спать с чужими мужьями! Ты, может, нам станцуешь, раз там?

Ну, я и станцевала – два трека, как положено. А чё? Меня всё равно весь «Зефир» знает.

Артур меня забрал из клуба. Я думала, ему плохо станет от смеха. Он не мог успокоиться.

А потом серьёзно спросил:

– А, правда, что у тебя за сафари такое?

– Уже ничего.

И всё же, я добилась, чего хотела. Ответ на вопрос, волновавший меня столько времени, был найден: мне сказали «нет», значит, есть такие мужчины, которые не изменяют своим жёнам, какая бы женщина перед ними ни была. Как сразу легче жить стало…

Мне очень хотелось посмотреть на жену Димы. Какой женщиной надо быть? Это был ещё один вопрос, на который мне необходимо было отыскать ответ.

– Так это же наркотики! Зачем тебе это? – напротив меня стояла девушка, года на два меня старше, с пережженными от белой краски волосами.

– Димону скажешь – убью! – Пообещала я. – Это даёт мне блаженство и убирает мысли. – Люблю я красивые фразы.

– А тебе сколько лет?

– Мне? Девятнадцать, почти двадцать.

– Такая молодая… А сколько ты уже работаешь?

– Года два-три. А какой сейчас год?

– А ты вообще знаешь, какой сейчас месяц?

– Какой?

– А чем ты вообще занимаешься?

– В клубе танцую.

– А ещё?

– В смысле – ещё? В солярий хожу, купить что-нибудь, по делам по разным…

Странная она какая-то!

Я вдохнула, носом глубже, и почувствовала горьковатый вкус. Наконец-то.

– Всё, пошли на шест.

Я её учила самым простым вещам, для начала. А потом посмотрим, будет она работать или нет.

– Ты такая красивая, вообще! Только вот…

Сразу было слышно – в клуб зашла Мелкая. Нас всегда было слышно, когда мы заходили. Клуб был нашим домом.

Она стащила меня со сцены и поцеловала, как обычно, взасос.

– Пошли в гримёрку!!!

Девушка ходила за нами, как хвост.

Юля «чертила» и объясняла:

– Он мне сделает сиськи! Троечку! В декабре! А ты всё переживала, что я ему за «спасибо» даю!

И она снова меня схватила. Уж очень горько было.

– Авы, что? Это? Того? Лесбиянки?

– Нет, мы просто… Мы постоянно целуемся, а что тут такого? Ой, ещё скажи, у тебя ни разу секса втроем не было?!

– Это как?

– Ну, у меня, вот, например, и так, и так было: и с мальчиком, и с девочкой!

– Девочки!!! Я вас вообще не понимаю!!! Нельзя так!!!

Мы с Мелкой переглянулись:

– Странная она какая-то…

– Да вообще непонятная!

Только я! Только я могла позвонить в «скорую» и сказать: «Вы знаете, я что-то не то сожрала, это явно не кокс, заберите меня, пожалуйста, а то мне ещё хочется!»

Мне кажется, это был героин. Просто наитупейшее состояние: тупо сидишь и смотришь в стену, ничего интересного. И думаешь, думаешь… И делать ничего не можешь. Это было ужасно. Не понимаю я героиновых наркоманов. Меня долбил сушняк, но я даже сама себе попить не могла принести. И всё же, даже не смотря на это, безумно хотелось ещё.

Эта женщина в красных очках понравилась мне с порога.

– Тётенька-доктор, мне плохо, я вообще умираю!

– Какая я тебе тётенька-доктор? Я фельдшер «скорой». Вены-то, поди, все потеряла?

– Я вам что, наркоманка что ли? – обиделась я, но дала ей руку.

– Ну, а кто ты?

Потом она мне что-то вколола в попу, меня сразу отпустило, и стало намного легче.

– Раздевайся!

Я разделась.

– Молодая, красивая!

– И тупая!

– Да, вот, вообще никто не спорит! Каким путем было употребление?