Лёнчик сидел рядом с Колюхой на выброшенных взрывом глыбах и посматривал надменно на Петрова.

Лицо Колюхи исказилось от злости. Он наклонился и что-то шепнул Лёнчику. Тот злорадно усмехнулся.

Петров заметил их недружелюбные улыбки. Пусть. Теперь надо сжечь мосты, связывающие его с ворами. Пусть знают, что со старым всё покончено. Он порвал окончательно и скажет об этом открыто. Сейчас самое подходящее время.

— Ну что? Не вышло? Теперь всё. Мы друг друга не знаем. Квиты — и точка! — крикнул он.

— Торопишься, жиган! Придёшь, на коленях ползать будешь. Землю зубами грызть станешь. Смотри, а то и под нарами местечка для тебя может не оказаться, — пробормотал Колюха сквозь зубы.

Петрову сразу стало не по себе. Стоило ли заводить этот разговор? — подумал он с сожалением. Угроза испугала. Но ничего, он не один: за него закон, коллектив.

Он в стороне снял куртку, повесил на лиственницу и принялся за работу. Теперь работать, работать. Всё забудется, пройдёт и встанет на своё место, — успокаивал он себя, но тревожное предчувствие опережало мысли, вызывая беспокойство.

Друзья Колюхи, пригоняя вагонетки, с ненавистью косили глаза. Особенно неприятной была улыбка Лёнчика, который, как назло, приезжал чаще всех, подолгу крутился и, останавливаясь, впивался в него глазами.

Вечером Петров не стал задерживаться на участке и первым пришёл в общежитие. Он видел, как оперуполномоченный подошёл к Вагину, отозвал его в сторону и о чем-то долго разговаривал. Хорошо, что я ушёл, а то бы подумали: вот, мол, сразу связался с легашами, — мелькнула мысль.

В палатке ещё никого не было. Он ожидал товарищей. Нужно было рассеять их сомнения и рассказать всё. Но как это сделать? Рассказать о встрече с Копчёным? Нет, он не мог назвать его фамилию и сообщить о полученных от него деньгах.

Сейчас всё будущее связано с коллективом. У него было такое ощущение, словно он оторвался от сучка, за который держался столько лет, и ещё не чувствовал под ногами земли. Но он верил, что его подхватят сильные и крепкие руки друзей.

Первым вошёл Вагин и молча сел напротив Петрова. За ним показались и остальные. Они угрюмо расселись вокруг стола. Петров удивлённо посмотрел на товарищей. Вагин, опустив на руки голову, морщил лоб и что-то напряжённо обдумывал. Наконец Вагин поднял глаза.

Петров вздрогнул. Он прочёл в них упрёк, осуждение и даже ненависть. Не понимая, в чём дело, он растерянно смотрел на всех. Он привык видеть участие, дружескую теплоту, а в последнее время и уважение. Сейчас он натолкнулся на неприязнь.

Щемящая боль сжала сердце и комом подкатила к горлу. Как он ждал этого дня! Он только что порвал со своим прошлым, рассчитывая на поддержку товарищей.

— Что вы так смотрите на меня? Что произошло? — еле выдавил он.

Молчание. Глухой, заикающийся голос Ивана они восприняли как подтверждение своих подозрений. Петров с надеждой посмотрел на Вагина, но тот отвернулся и хмуро глядел куда-то в угол палатки.

— Довольно ломать дурака, артист, — вскочил озлобленно Медведев. — Он не знает, в чём дело. Говори по-хорошему. Где ты взял эти деньги?

Вскочил и Петров. За что его оскорбляют? Он побледнел и бросился на Медведева. Драку сразу разняли. Петрова посадили на место.

Когда успокоились, заговорил Вагин. Он начал с доверия, которое оказало управление лагерей. Потом он перешёл к истории Петрова. Рассказал о его работе в бригаде. Говорил о том уважении, какого он добился. Коснулся и предложения, внесённого им для строительства дороги. Петров слушал и не понимал. Молчали и все остальные. Вагин подошёл к событиям последней ночи. Петров насторожился.

— Один поступок опозорил весь коллектив. Мы слишком доверились Петрову, скрыли его самовольную отлучку, и за это будем наказаны. Я не сразу понял причину утренней внезапной поверки. Но когда Петров вручил пачку денег Копчёному… Такую пачку не заработаешь честным трудом. У меня укрепилось подозрение. Он не сказал, откуда он взял деньги, но сейчас всё выяснилось. Сегодня ночью был ограблен ларёк, похищено три тысячи рублей, и это сделал ты, Петров.

— Враньё. Денег не брал. Ни на какое не ходил дело, — рванулся Петров. — Ложь. Чистейшая ложь.

— Откуда деньги? — резко оборвал его Вагин.

— Дал один человек, — задыхаясь, выкрикнул он.

— Не говори чушь, Петров. Может, тот человек обворовал ларёк, чтобы выручить тебя?..

— Не знаю. Может быть и так, но деньги мне дали.

— Странно? Да и кто тебе поверит, Петров? Почему ты был так взволнован утром? Почему тебе эти деньги дали именно в эту ночь? И кто? Воры, с которыми ты почти порвал? Они могли дать тебе нож в бок, но не деньги! Кого ты обманываешь? Имел бы хотя мужество признаться, — продолжал уличать его бригадир.;!