– Бетти так сказала? Но я никогда не была моделью и… Мне надо возвращаться на работу.

– А может, тебе не захочется – все ведь в наших руках. Впрочем, если… Может быть, ты стесняешься? Бетти сказала, что ты не из стеснительных, но Джордж может рисовать натуру не только обнаженную. Во всяком случае, он может начать с одетой…

– Нет, я не из стеснительных. Ну, может, позировать я и стесняюсь немного – никогда раньше не пробовала. Слушай, а мы можем подождать с этим? Честно говоря, сейчас мне гораздо больше хочется в туалет, чем на холст, – я не была там с тех пор, как вышла из квартиры Бетти. В порту просто времени не хватило.

– Прости, дорогая! Мне не стоило заставлять тебя торчать здесь и рассуждать о живописи Джорджа. Еще много лет назад мать учила меня: первое, что надо сделать для гостьи, – это показать ей, где находится ванная комната.

– Моя мать твердила мне то же самое, – солгала я.

– Сюда. – Слева от фонтана была прихожая, она провела меня по коридору. – Здесь твоя комната. – Она кинула мою сумку на постель. – А здесь ванная. Она у нас с тобой общая, потому что моя комната прямо за ней, с другой стороны, и по виду – зеркальное отражение твоей. Так что ванную мы делим на двоих…

Было что делить! Три отдельные туалетные кабинки, в каждой биде и умывальник. Душ, в котором свободно разместилось бы предвыборное собрание, с непонятными элементами управления (придется спрашивать, что они означают и как ими пользоваться). Стол для массажа и искусственного загара. Бассейн (или у них это называется горячей ванной?) – явно не для одной персоны, а для большой и веселой компании, два одинаковых туалетных столика. Терминал, холодильник, книжный шкаф со специальной полкой для кассет…

– А леопарда нет? – спросила я.

– Ты ожидала увидеть леопарда?

– Каждый раз, когда в мелодраме я вижу такую комнату, главная героиня всегда появляется с ручным леопардом.

– Понятно. А котенок не подойдет?

– Конечно! Вы с Жаном – любители кошек?

– Я не смогла бы жить в доме, где нет кошки. Кстати, насчет котят. Сегодня у меня есть для тебя очень выгодное предложение.

– Я бы взяла с удовольствием. Но не могу.

– Обсудим это позже. Ладно, разбирайся с туалетом. Хочешь принять душ перед ужином? Я приму, а то я так долго чистила Черную Красотку и Демона перед поездкой в аэропорт, что принять не успела. И теперь от меня, наверное, здорово пахнет стойлом. Чувствуешь?

И вот так – легко и просто – минут через двенадцать я очутилась в ванне (бассейне!). Джордж тер меня губкой сзади, Жан – спереди, а хозяйка терла себя сама, весело смеясь и давая мужчинам различные советы, на которые они не обращали внимания. Если бы вы могли все это наблюдать, то увидели бы, что вся последовательность моих действий была очень логична и что эти добрые сибариты ни к чему меня специально не подталкивали – ни одной попытки соблазнить, ни единого намека на то, что прошлой ночью я попросту изнасиловала (во всяком случае, в переносном смысле) хозяина этого дома.

Потом я делила с ними роскошный ужин… Нет, просто пир – в гостиной (или большом холле, или маленькой столовой, или как там она у них называется) с камином. Камин, как мне с гордостью поведала хозяйка, Жан сделал своими руками… На мне был один из халатов Жанет, за который в Крайстчерче она была бы немедленно арестована. Но здесь это не вызвало никаких реакций у обоих мужчин.

Когда мы добрались до кофе и коньяка, я немного осоловела от выпивки до ужина и вина за ужином. По просьбе Джорджа я сняла позаимствованный пеньюар, и он заснял меня в пяти или шести позах, делая стерео- и голограмму. При этом он так бесстрастно обсуждал мои прелести, словно речь шла о куске телятины. Я продолжала твердить, что завтра мне нужно уезжать, но мои протесты звучали вяло, и на них никто не обращал внимания – Джордж меньше всех. Он сказал, что у меня «хорошая форма», – возможно, это и не комплимент, но и на «до свидания» совсем не похоже.

Некоторые снимки получились просто великолепно, особенно тот, где я раскинулась на низкой тахте, а по груди, по животу и по ногам у меня ползает дюжина котят. Я попросила снимок для себя, и оказалось, что у Джорджа есть необходимое оборудование, чтобы сделать копию.

Потом Джордж снял меня вместе с Жанет, и я снова попросила сделать копию, потому что наш с ней контраст выгодно оттенял обеих, а Джордж ухитрился сделать нас красивее, чем в жизни. В конце концов я стала зевать, и Жанет велела Джорджу прекратить. Я принялась извиняться, говоря, что с моей стороны очень странно хотеть спать, потому что в той зоне, откуда я прилетела, сейчас еще лишь начало вечера.

Жанет сказала, что это смехотворно, что сон не имеет никакого отношения к часам и временным зонам, и:

– Джентльмены, мы ложимся! – С этими словами она увела меня из гостиной.

Мы зашли в ее великолепную ванную комнату, она положила руки мне на плечи и сказала:

– Марджи, ты предпочитаешь быть одна в спальне или хочешь компанию? Я знаю от Бетти, что у тебя была бурная ночь. Может быть, ты хочешь просто тихонько поспать? Скажи сама.

Я честно сказала ей, что, если это зависит от меня, я никогда не сплю одна.