Особенно сейчас - в кольце его рук - она чувствовала, как ее к нему тянет. С первого дня, с первой минуты, когда он вошел в тот приватный кабинет…

Он не выпускал ее из рук, а она не спешила оттуда выбраться. Даже наоборот - взъерошила волосы и легко коснулась губами его щеки. Морис, словно все это время только и ждал какого-то знака от нее.

–  Джесс!

Он поцеловал ее - страстно и бережно, идеально. Если бы она проводила конкурс на лучший в мире поцелуй - этот бы победил. От него кружилась голова и пело сердце. И хотелось целую вечность стоять посреди пустого коридора и целоваться.

Пустого? Но ведь кто-то может и пройти мимо.

Маша тут же высвободилась из объятий и виновато пробормотала:

–  Извини, мне еще нужно кое-что закончить, кое-что очень важное.

Виновато - потому что не любого случайного свидетеля она испугалась. Ей бы не хотелось, чтобы их видел кое-кто конкретный. Очень конкретный! Нет, с этим нужно было покончить, раз и навсегда!

Снять проклятье - и выяснить наконец, каковы же ее истинные чувства, а не навеянные чарами…

–  Хорошо, пойдем, - с готовностью заявил Морис.

–  Нет, я сама, это… - черт, что бы такого придумать, чтобы он не увязался следом? - это… чисто дамские вопросы, - щеки Маши пылали от стыда. Не потому, что намеки на дамские вопросы ее смущали, а потому, что ей было очень стыдно врать. - В общем, лучше я сама.

Он согласился с нею сразу. Наверное, он сейчас согласился бы с Машей в чем угодно! Вот и славно.

Она дождалась, пока шаги Мориса стихнут вдали, и как можно быстрее побежала в библиотеку. Эх, зря она не попросила его дождаться у входа! На обратном пути, когда она будет спотыкаться на ровном месте и сталкиваться с самыми неприятными личностями в самых неприятных ситуациях, дружеское плечо не помешало бы. Ну да что теперь поделаешь, остается надеяться на удачу. Маша вспомнила, куда она идет, и с грустью резюмировала: кажется, ей вообще надеяться не на что.

Маша обреченно приоткрыла знакомую уже дверь:

–  Здравствуйте! - крикнула она в пустоту библиотеки. - Не могу сказать, что невезение доставляет мне удовольствие, но мне вас не хватало!

Если привидение разбирается в искренности порывов, оно должно понимать: Маша говорит абсолютно честно, и если и есть в ее словах доля лести, то совсем небольшая, можно сказать, микроскопическая.

Ответом ей была тишина. Неужели в прошлый раз привидение так обиделось? Маша уже хотела начинать извиняться, как под сводами библиотеки раздался голос:

–  А я говорил тебе, что промежутки невезения будут становиться все длиннее и длиннее с каждым разом?

Маша вздохнула: вот негодяй!

–  Нет, - ответила она. - Боюсь, вы забыли упомянуть это ничего не значащее обстоятельство.

–  Ну значит, говорю сейчас, - заявило привидение.

–  Отлично, - сказала Маша. - Значит, я предупреждена.

Снова ссориться с библиотекарем - ну уж увольте. Тем более, что читать по-местному она не умеет и единственная ее надежда заключается в том, что он даст ей вольный пересказ необходимой литературы в кратком содержании и объяснит наконец, что ей делать.

–  Я хочу снять проклятие.

–  Похвально, - раздалось сверху. - Не имею ни малейших возражений - снимай.

–  Ну вы же знаете, что я не смогу. Я вообще в этих проклятьях не разбираюсь. Поэтому мне нужна помощь.

Ваша. Как друга.

На этот раз привидение молчало долго:

–  А разве мы друзья?

Маша пожала плечами:

–  Мне кажется, да. Когда вы говорили, что я похожа на Агнессу, то есть на себя саму, мне показалось, что вы с ней старые приятели, то есть со мной. И то, что я этого не помню, не значит, что этого не было.

Она смотрела по сторонам: плохо, что у этого привидения не было никакого воплощения. Если бы оно было, она бы могла жалобно-жалобно заглянуть ему в глаза.

–  И чего же ты хочешь?

–  Я хочу, - Маша столько раздумала об этом, проговаривала это про себя, что из смутного желания что-то изменить и исправить родилось нечто конкретное и выразимое словами. - Я хочу, чтобы я и Лунный рыцарь обрели свободу, чтобы не были вынуждены встречаться раз за разом, жизнь за жизнью себе и друг другу на погибель. Хочу, чтобы и он, и я могли сами решать, кого нам любить. Иначе получается полная ерунда.

Привидение хохотнуло:

–  То есть, ты действительно веришь в то, что кто-то из людей решает, кого ему любить. Боюсь, эта часть твоего желания неисполнима, но со всем другим можно подумать.

Маша прошлась вглубь библиотеки и уселась на стул. Раз уж неприятности все равно ждут, и не ходить к ним не получится, нужно хоть получить максимум удовольствия от общения, а заодно и что-то узнать о той себе, с которой она не знакома. Она откинулась на спинку стула и попросила: - Расскажи мне о ней, об Агнессе. Мы ведь с ней совершенно разные. Разве похожа я на злобную ведьму?