Шрифт:
Она сунула колоду в тумбочку и торопливо стала убирать то, что только что с такой любовью расставляла.
– Что-то не так? Ты увидела что-то плохое? - спросила Маша, хотя ответ уже знала.
– Нет, - отрезала Тина.
Впрочем, было видно, что она соврала.
– Просто что-то плохо себя чувствую, - она окинула Машу почти испуганным взглядом. В ее был страх, было сочувствие и что-то еще, - Знаешь, я пойду прогуляюсь.
Тина набросила на плечи легкую ветровку.
– Конечно. Прогулки - это очень полезно…
Ну что ж, всё более чем понятно.
Заглянув в ее прошлое, подруга Тина узнала, что за чудовище живет с ней в одной комнате. И теперь у Маши, точнее, у злобной ведьмы Агнессы на одну подругу меньше. И Рая на нее обиделась.
Так что подруг у нее осталось ровно ноль, что в реальной, что в этой, странной и магической, жизни.
Но грустить и переживать об этом она не будет, по крайней мере, сейчас так точно.
Перед тем как вычеркнуть из своей жизни злобную ведьму, Тина все-таки сказала кое-что полезное.
И Маша понимала, о чем.
И о чем говорило то привидение.
Вовсе не строгой преподавательнице Виоле она должна смело заглянуть в глаза. В этом как раз нет ничего сложного. Ей предстоит заглянуть в глаза самой себе - Агнессе - и узнать о себе правду.
Ту правду, которую ей совсем не хочется знать.
– 42-
Мадам Ленорман оказалась не просто гадалкой.
Видящая.
Для непосвященных это слово не значит ровным счетом ничего. А у посвященных ее выбор вызывает лишь недоумение: зачем видящей растрачивать свой дар на такие глупости.
Держать гадальный салон и отвечать скучающим дамочкам на их глупые вопросы.
Когда постылый муж изволит оказать любезность супруге и сделать ее вдовой?
Есть ли шансы соблазнить чужого мужа?
Как избавиться от соперника, чтобы получить желанную должность?
Все это было слишком мелко, слишком скучно.
Так что ни одному магу этого не понять. И вообще никому не понять, кроме той, что сидела сейчас в огромном кресле и слушала… Она пришла сюда, чтобы выяснить что-то о своем будущем, а теперь в изумлении узнавала о прошлом.
– Так что скоро ты встретишь своего Лунного рыцаря, - закончила свой рассказ видящая.
Щеки Мари порозовели.
– Мне кажется, уже встретила, - смущаясь, проговорила она.
– Неужели? И сразу поняла, что это он?
Мари кивнула.
– Ты должна его мне представить. - с улыбкой сказала ей мадам Ленорман, но в улыбке этой было больше грусти…
– Мое покровительство поможет тебе. Но это ненадолго. Рано или поздно они поймут кто ты. Отправляйся путешествовать. За границу. Дальше отсюда. Я помогу тебе деньгами, дам письма… Главное - не останавливайся надолго нигде. Старайся не выдать себя. Не пользуйся магией без надобности. Будь осторожна!
Мари коротко кивнула. За несколько месяцев рядом с видящей она узнала многое - больше чем за целую жизнь до этого. Восторженный блеск в глазах - ну надо же, она самая настоящая колдунья! - уже давно сменился печалью.
Она дичь. И те, кто за ней охотится, рано или поздно ее получат. Если это будут светлые - она погибнет.
Если темные - полмира окажется в руинах… Не слишком радостный выбор.
– И что же будет? - она смотрела на наставницу с надежной.
– Я не вижу твоего будущего так же ясно, как вижу будущее других. А значит, оно не определено…
– Я хочу снять проклятье. Это возможно? Я хочу это прекратить…
– Любое проклятье можно снять. Это всегда лишь вопрос цены.
Мари поверила сразу и безоговорочно. Неужели у нее есть надежда?
– И как же? - она почти перестала дышать.
Мадам Ленорман протянула ей мелким почерком исписанный листок.
– Вот здесь. Всё здесь, - и вышла из ее комнаты.
Мари пришлось несколько раз перечитать то, что было написано на листке, прежде чем смысл начал доходить до нее.
Маша проснулась в слезах.
Так вот от чего она берегла сама себя, вот с чем не хотела согласиться, вот, что не хотела даже вспоминать.
Снять проклятие, разорвать путы, которыми они с Лунным рыцарем намертво привязаны друг к другу, можно только одним единственным способом: убить того, кто связан. И не просто убить, а провести жуткий ритуал, уничтожающий его навсегда, без возможности заново возродиться…
Не удивительно, что она от этого знания закрывалась, сколько могла.