Каково же было его удивление, когда он, заглянув в универмаг, увидел точно такой же набор по цене двести пятьдесят рублей. Дмитрий Степанович аж чуть не взвыл с досады, поняв, что его самым наглым и примитивным способом облапошили. Но на этом неприятности его не кончились.

Собственно, в универмаг он зашел вовсе не для посещения хозяйственного отдела, а чтобы купить домой батон, как попросила по телефону его жена. Батон он купил, сдачу после расстройства, естественно, не пересчитал, а уже в ресторане обнаружил, что за батон с него взяли на три рубля больше, чем он стоил на самом деле.

Этого экономное сердце Дмитрия Степановича уже выдержать не могло, и он, собрав всех, кто находился в тот момент в кухне, подверг получасовому выслушиванию его возмущений.

— Ну как же ты мог так опрофаниться, Дмитрий Степанович? — хохоча от души, спросила Лариса. — Ведь ты у нас человек бывалый, сам закупками занимаешься, все цены знаешь и из-за каждой копейки со мной ругаешься! А тут так глупо попасть!

— Да потому что все на мне, все на мне! — завел знакомую песню Городов. — Разве я могу все упомнить?

Все на меня повесили! Еще жена эта дура! Эх и дура, ну и дура! Угораздило же жениться на такой дуре! Вся в тещу! И вы тоже ездите непонятно где, а меня из-за вас обсчитали!

— А? — от такого заявления Лариса даже не нашла ничего другого, кроме как этого возгласа. — А я-то тут при чем?

— Так вас нет целый день, а я кручусь тут как белка! — Аргументы Дмитрия Степановича всегда были железными. — Нет, вы как хотите, Лариса Викторовна, а вы должны мне деньги! В качестве компенсации.

После такой наглости Лариса моментально перестала испытывать чувство жалости к незадачливому администратору и сухо сказала:

— Ну вот что! Из-за твоих же глупостей я не намерена каждый раз возмещать тебе потери! И скажи спасибо, что я тебя не накажу за то, что в рабочее время ты занимаешься личными делами. А сейчас распорядись-ка лучше, чтобы мне принесли две чашки кофе, и покрепче.

Степаныч хотел было перевести стрелки на саму Ларису и напомнить ей, что она сама использует рабочее время не в рабочих целях, но, увидев в глазах начальницы знакомый ему стальной блеск, решил не рисковать.

К тому же он вспомнил, как в прошлом году, когда он до такой степени надоел Ларисе своим нытьем по поводу прибавки к зарплате, что она не только не увеличила ему ставку, но даже лишила премии «за мелочность и неумение работать с людьми».

Тогда Степаныч дулся и ворчал целый месяц — как раз до очередной премии — и теперь совершенно не хотел повторения этой истории, поэтому чинно произнес:

— Сейчас распоряжусь, Лариса Викторовна, — и вышел из кабинета, даже не хлопнув дверью.

Когда официантка принесла кофе, Лариса откинулась с чашкой в руках на спинку кресла и прикрыла глаза. Она сидела так где-то с полчаса, потом, посмотрев на часы, стала собираться домой. Дом встретил ее тишиной. Евгений отсутствовал, несмотря на его заявление о том, что теперь как минимум несколько дней он проведет дома, так как у него развился синдром боязни общества. «Значит, решил полечить свою фобию испытанным средством», — вздохнула Лариса.

Раздался телефонный звонок. «Наверняка это он, сейчас пьяненьким голосом будет слезливо вещать о том, как ему плохо!» — раздраженно подумала Лариса и сняла трубку. Однако услышала незнакомый мужской голос, который без всяких вступлений сразу же перешел к делу:

— Я хочу вас предупредить, что ваша деятельность незаконна. Это во-первых. А во-вторых, в деле завязаны интересы очень серьезных организаций, и советую вам подумать, стоит ли вам влезать в ситуацию.

— Кто говорит? — не растерялась Лариса.

— Мы вас предупредили, — не меняя интонации и не отвечая на вопрос, продолжил голос. — Мы не хотим, чтобы у вас появились проблемы. Не мешайте компетентным организациям заниматься тем, чем положено.

— А я и не мешаю, — изобразив невинность и доброжелательность, сказала Лариса.

— В случае, если вы не прислушаетесь, мы будем вынуждены принять меры, — все тем же прежним, «кагэбэшным» солидным голосом произнесли в трубке, и после этого сразу же отключили связь.

Лариса минуту посидела в тишине, прислушиваясь к жизни пустого дома, словно тот, кто угрожал ей по телефону, мог находиться рядом и издавать какие-то звуки, потом набрала номер Карташова.

— Олег Валерьянович, а мне уже угрожают, — сообщила она Карташову.

— Кто? — быстро спросил Олег, — Они, естественно, не назвались. Но намекали на то, что сами все раскроют, без моих жалких усилий.

Может быть, это фээсбэшники?

— Может быть, — после небольшой паузы ответил Карташов. — Кстати, по-моему, они-то как раз и занялись сейчас делом вплотную. И у них — своя версия.

— Интересно, какая?

— А у тебя какая? — ответил вопросом на вопрос Олег. — Чего-нибудь уже узнала?