Той опять сложил пальцы колечком, и мы уже не прыгнули, а спокойно проплыли сквозь него. Перед нашими взорами открылись миллионы галактик, заполнивших гигантское пространство Мироздания.

— Как видишь, — сказал Тий, — пустого пространства нет во Вселенной: все оно пронизано светом. А радиоволны, всемирное тяготение…

— Я знаю это, Тий, но никогда не надеялся увидеть Вселенную со стороны…

— А сейчас отвернемся от нее, — гордо произнес Той, — я тут приготовил для нашего опыта небольшое, абсолютно пустое волшебное пространство. Действуй, Тий!

Мы повернулись спиной к Вселенной, и в пустой черноте вдруг появился циферблат не то часов, не то секундомера. Стрелка неподвижно стояла на нуле.

— Что это? — спросил я.

— Время, — повторил Тий тоном учителя, — это та сила, которая придает всем событиям в Природе четкую последовательность; от причины к следствию. Но причина не может мгновенно превратиться в следствие — это происходит за какой-то очень маленький, но все же промежуток времени. Он и определяет общий темп хода Времени. Сейчас же здесь ничего нет, пусто, и ничто не может послужить причиной чего-то, потому и стрелка стоит.

— Сейчас я сотворю небольшой металлический шар, — вмешался Той, и я тотчас увидел его, а рядом с ним — второй циферблат, но стрелка на нем уже сдвинулась и бежала по кругу.

Я взглянул на первый циферблат — и там стрелка двигалась.

— Убедился? — спросил Тий. — Пространство уже не пустое, и прибор показывает время этого шара, потому что своего, собственного, времени у пространства нет.

— Вот еще одно доказательство, — сказал Той и взмахнул руками: металлический шар стал удаляться от нас все быстрее и быстрее; мы догнали его и помчались рядом с ним, и я заметил, что стрелка его циферблата почему-то уже не бежит, а идет — ход времени движущегося шара замедлился.

— Отчего так? — спросил я.

— Трудно сказать, — ответил Тий. — Может быть, потому, что часть времени уходит на поддержание движения, и превращение причины в следствие внутри шара и на его поверхности происходит медленнее…

— Похоже на правду, — сказал я. — Но в Природе все движется с разными скоростями.

— Ну да! — воскликнул Тий. — Значит, общее время Вселенной есть как бы смесь собственных времен всех космических тел, находящихся в ней. Потому-то мне так трудно определить среднее время Вселенной…

— Жаль, что я не могу увидеть движения галактик, — вздохнул я, — Все они издали такие маленькие — эти спирали, что кажутся еле живыми, почти неподвижными…

— Пожалуйста! — обрадовался Тий. — Вот, возьми волшебный Бинокль Времени… Это я его придумал…

Он подал мне бинокль — с виду обыкновенный. Я приставил его к своему прозрачному шлему, придвинулся лицом, и… все галактики вполне зримо закружились, во-первых, каждая вокруг своей оси, а во-вторых, все вместе вокруг центра Вселенной, скрытого где-то в ее глубине.

Воистину волшебное зрелище! Одни галактики вращались медленно, другие — быстро, а когда я подкрутил регулировочное колесико бинокля, то совсем отчетливо увидел, как от небольшой быстрой галактики оторвалась звезда — даже с четырьмя планетами! — и вскоре притянулась соседней галактикой, более медлительной.

Тем же путем, то есть через колечко Тоя, мы благополучно возвратились в «Урах», в место нашего знакомства.

— Скажи, пожалуйста, Тий, почему вы оба боитесь фантастов?! — спросил я, снимая скафандр. — Ведь то, что ты сейчас придумал, — настоящая фантастика… Тий чуть побледнел, но не ответил.

— Расскажи лучше о себе, — попросил Той. — На вашей планете много волшебников?

Я стал рассказывать о Земле, о нашей науке и технике, о литературе и искусстве, о волшебниках и сказочниках… Нет для меня темы более увлекательной! Оттого я говорил не только долго, но, наверное, и интересно, ибо слушатели мои порозовели от волнения, то и дело воодушевляя меня одобрительными возгласами.

Когда я закончил, Той весело крикнул:

— Осирис! Иди сюда…

В комнате стало чуть меньше света, и появился мой уже старый знакомый.

— Послушай, Осирис, — обратился к нему Той, — этот дядька пишет сказки, и я ему верю. Давай сделаем его нашим гостем — авось поможет общему горю!..

— Я тоже верю ему, — сказал Тий. — Он, правда, и фантаст, от этого не уйдешь, но напоминает наших еще… до той поры…

Я тоже прошу за него…

— Согласен, — решился Осирис. — Только не отпускайте его от себя!

— Да я и сам никуда от них не уйду, — заверил я.

— Желаю успеха, — произнес Осирис и исчез.

— Бери, переоденься! — весело воскликнул Той, извлекая из воздуха великолепное черное кимоно с белыми узорами и золотым кушаком. — Это удобнее.