Со временем девочка поумнела и перестала делиться с Бриидой своей добычей или открытиями. В их небедном квартале она дружила исключительно с мальчишками из местных лавок. Воспитанные дети из приличных семей ее не интересовали.

К пятнадцати годам молодая леди Гросвер представляла собой довольно неприглядное зрелище. Высокая и нескладная девушка не привлекала молодых людей. Даже гросверширские мальчишки-конюхи, чьи грязные языки были известны на много миль вокруг, посчитали Канешу "придурошной дылдой". Брииду больше всего расстроило слово "дылда" в этом определении. К сожалению, оно весьма точно описывало ее беспутную дочь.

С тех пор, как они прибыли в Грос-ан-Рок, Бриида пыталась усмирить дочкин нрав. Последовала череда домашних арестов. Маясь от скуки в своей комнате, Канеша начала переедать и вскоре заметно округлилась. Это совсем ее не украсило. К тому же приятные глазу формы девушка надежно скрывала под уродливыми платьями-балахонами.

Графиня подлила себе чаю и потянулась за вторым бутербродом, когда за дверью раздалось знакомое топанье. Через секунду в нее вошла Канеша. Она сделала неуклюжий реверанс и стала в дверях, чинно сложив руки на животе. Лицо девушка вымыла, платье привела в порядок.

Проказница старательно прятала глаза, но от внимания матери не ускользнула ни одна деталь. Лопату горе-рыбачка оставила в саду, однако грязь с башмаков никуда не делась. Бриида устало вздохнула:

– Леди Канеша, я все видела. Чего ради вас понесло в сад?

– Какой сад? Я только проснулась как ваша жаб… горничная прибежала: мол, маменька зовут. Я и пошла!

– Не нужно лгать! – Бриида со звоном отодвинула чашку.

От возмущения мать всегда теряла голову раньше времени. Девчонка этим беззастенчиво пользовалась. Доведет до белого каления, а потом ее вина на фоне гнева Брииды кажется ерундой. Нужно держать себя в руках, этого она и добивается сейчас!

Графиня бросила взгляд в окно, разгладила невидимую складку на платье и продолжила разговор:

– У нас нет времени обсуждать эту выходку… Я понимаю, вам скучно и непривычно здесь, однако ж есть проблемы и посерьезнее.

– Это вы про училку? Мама, это ж невыносимая тетка была! Охота на нее тратиться, или у вас деньги лишние завелись?

– Деньги сейчас ни при чем! Сядьте пожалуйста. Позавтракаем вместе.

Девушка с опаской поглядела на мать, словно пытаясь понять, что такое она замышляет. Тем не менее на предложенный стул уселась, налила себе чаю и подвинула ближе тарелку с печеньем. Бриида постаралась сдержать сокрушенный вздох, но получилось не очень хорошо. Девушка теперь уже с вызовом метнула на нее взгляд и засунула в рот целых две штуки. По крайней мере, ответить сразу она не сможет.

– Канеша, речь о вашей помолвке.

С набитым ртом девушка и вправду оказалась беспомощной и почти безобидной. Она лишь в яростном изумлении взмахнула руками и сшибла локтем пустой чайник. Мать меланхолично посмотрела на груду фарфоровых осколков и продолжила:

– Перед завтраком наш маг принес мне ответ от одного рыцаря, который готов стать вашим мужем на матрилинейных условиях. Он немолод, но сохранил крепкое здоровье, а о его смелости и благородстве слагают легенды…

– Зачем нам старый пень без гроша за душой?! – Канеша наконец расправилась с печеньем и напустилась на мать, – Я думала, вы хотите внуков, а такой скопец, что согласен позабыть собственный род ради сытой жизни, едва ли сможет кого-то обрюхатить.

– Выбирайте выражения, юная леди! – повысила голос Бриида, – Не забывайте, что вы будущая графиня и говорите о возможном супруге.

– Я своего согласия давать не собираюсь!

– Можно подумать, у нас есть выбор! – графиня встала и прошлась по комнате, – Жениха искали по всему королевству, только один согласился. И поверь, не опрошенными остались лишь скопцы, старики да нищие.

– И что с того? Вы разошлите свой портрет, сразу желающих больше станет, – огрызнулась Канеша.

– А возраст тоже свой указать? – она слабо улыбнулась и подошла к дочери.

– И укажите! Вон жена мельника недавно восьмого родила, а сама на пять лет вас старше!

– Нет уж, милая. На такой риск мы пойти не можем, – Бриида погладила девушку по темным волосам, – Наследник Гросверам нужен в ближайший год-два. Я и в юности не отличилась плодовитостью, чего уж говорить теперь.

– Да почему же, почему так скоро? Ведь вы, то есть я, последняя из рода теперь. Кого опасаться-то?

Лицо графини потемнело. Она уселась на прежнее место и взяла чашку с остывшим чаем. Но дочка была не так проста; она подбежала к матери и встала на колени рядом. Их лица оказались на одном уровне. Канеша уставилась Брииде в глаза и спросила:

– Кого ты боишься?

– Я не боюсь, что ты, – графиня попыталась улыбнуться, – Никто не посмеет причинить нам вред… По крайней мере, в открытую.

– А в закрытую? – ее девочку отличала смекалка, но не достойный словарный запас.

– Герцог Эггенберг прислал мне письмо. Вчера к вечеру. Я из-за него всю ночь не могла глаз сомкнуть.

– Что за письмо?

– Он выражает сочувствие тяжелому положению, в котором мы оказались. Пишет, что матрилинейные браки – большая редкость, и достойные женихи на такое не согласятся… И предлагает выход, как он это назвал.