— Мне тридцать лет. Я поступил в услужение к арбобу Рузи двадцатипятилетним юношей. Бог сотворил меня безусым и безбородым. А смеюсь я над тем, что если раньше богачи присваивали себе труд своих слуг, то теперь мой хозяин украл у меня и отрезок жизни — он зовет меня, взрослого человека, мальчишкой! Удивительно, что и их милость наиб, вслед за хозяином, также назвали меня мальчиком!

— У тебя изо рта еще материнским молоком пахнет, а ты говоришь, что тебе тридцать лет! — присоединил свой голос Кори Ишкамба.

Заместитель казия не оставил безнаказанной насмешку Турамурода и приказал своим людям дать ему несколько ударов камчой и гнать лошадей, чтобы скорее убрать его с глаз долой.

Отряд наиба выехал из селения. Дехкане, которые смеялись при его приезде, забавляясь комическим видом Кори Ишкамбы, теперь забыли о смехе и провожали отряд наиба гневными проклятиями и ругательствами.

То, что Кори Ишкамба нашел дорогу в кишлак, сельским богатеям не понравилось. Особенно сердило это арбоба Рузи — крупнейшего ростовщика селений Сангсабз и Бульмахурон. Он не хотел идти на уменьшение своих доходов, давать ссуды за шесть процентов. У него не было достаточно крупного капитала, чтобы соперничать с таким богачом, каким был Кори Ишкамба. Впрочем, больше, чем деньги, его интересовала возможность захватить дехканскую землю и закрепостить дехкан. Сделать это, давая ссуды под малый процент, было труднее и требовало более долгого времени. Он понимал, что если даже и будет брать меньше, чем Кори Ишкамба, то и в этом случае они предпочтут обращаться к ростовщику-горожанину: Кори Ишкамбу не привлекает их земля, он не пойдет в кишлак, не станет заниматься земледелием.

Арбоб Рузи не мог преградить Кори Ишкамбе путь в кишлаки ни при помощи сельских властей, ни угрозами; он знал, что заместитель кази-калона, близкий друг городского ростовщика, в любой, момент защитит своего приятеля.

Поразмыслив, арбоб все же утешился. Ему помогли в этом наблюдения за животными. У арбоба была лошадь. Через некоторое время он купил вторую и поставил в ту же конюшню. Поначалу обе лошади, когда им давали корм, кусались и лягались. Ни та, ни другая не могли как следует поесть. Однако постепенно они привыкли друг к другу и стали дружески делить и ячмень и клевер. Когда одна лошадь насыщалась, в то время как другая еще продолжала есть, она ласково почесывала зубами шею подруги или ее круп.

Были у арбоба Рузи и две собаки. Хотя обе они выросли на одном дворе и привыкли друг к другу, стоило бросить кость, как они затевали такую драку, что шерсть летела клочьями. Они кусались с такой яростью, что морды покрывались глубокими ранами; в конце концов ни та, ни другая не могли есть.

Подумав, арбоб Рузи пришел к выводу:

«Если между мной и Кори Ишкамбой установятся такие отношения, как между моими собаками, то ни он, ни я не сможем воспользоваться для своей выгоды нуждой дехкан в деньгах. А если мы поладим, то оба сможем насытиться, каждый в соответствии со своим аппетитом».

С этим решением он отправился к Кори Ишкамбе и договорился, что будет брать у него деньги из расчета по три теньги с сотни за месяц, а сам будет давать их нуждающимся в ссуде дехканам, как и раньше, по десять или по восемь тенег с сотни, получая в залог дехканские земли. Если за каким-нибудь должником деньги пропадут, весь убыток он обещал брать на себя — Кори Ишкамба во всех случаях должен был получать свой доход полностью.

Несмотря на то, что эти условия были для Кори Ишкамбы выгодны, иногда собачья жадность брала в нем верх, он вскипел и выразил арбобу Рузи свое недовольство:

— Будучи хозяином денег, я получаю с каждой сотни только три теньги, а вы за мои деньги, ничего не затрачивая, берете от пяти до семи тенег с сотни! Разве это справедливо?!

В ответ арбоб Рузи рассказал ему, как живут друг с другом его лошади и его собаки, и говорил:

— Господин Кори! В своих отношениях с людьми берите пример с лошадей, а не с собак!

Эти слова успокоили ростовщика. Действительно, Кори Ишкамба мог быть доволен своим соглашением с арбобом Рузи. При его посредстве та часть капитала, которая раньше лежала в банке, давая ему всего пять процентов в год, приносила теперь доход в десять раз больший, и притом без всяких забот, без опасения, что его деньги могут пропасть. Сбылась мечта всей его жизни.

Был удовлетворен этой договоренностью и арбоб Рузи. Получив возможность оперировать большими суммами, которые предоставлял ему Кори Ишкамба, он стал брать в залог, а потом и захватывать в свою полную собственность такое количество земли, о котором раньше не мог и помышлять. Получая от дехкан закладные на земли не на годовой или даже двухгодовой срок, как это было раньше, а на «востребование», теперь он мог при помощи наиба требовать со своих должников деньги в любой момент, даже в самое трудное для дехкан время года — когда еще не собирали урожай.

Первой жертвой этих двух собак, превратившихся в лошадей, был Хамра Рафик. Кори Ишкамба, по просьбе арбоба Рузи, потребовал у своего должника деньги в самый трудный сезон. Тот не смог их вернуть, и пять танапов прекрасно возделанной земли Хамра Рафика, — стоившей десять тысяч тенег, были приобретены арбобом Рузи за четыре тысячи.

Так как жадность Кори Ишкамбы нет-нет да и начинала шевелиться и не давала ему покоя, арбоб Рузи решил пригласить Кори и дать ему возможность увидеть своими глазами, какие тяжбы с дехканами происходят у него в доме.