— Правда. Магглов я тоже не любил.

— А почему?

«Любопытство кошку сгубило, но не Драко».

— Понимаешь, юный Малфой, в мои времена магглы были не особо образованны. Исключение составляли аристократы, но они редко рождались волшебниками. Так вот. В прошлом господствовала религия, люди не верили в науку, как сейчас, и всё объясняли через Бога или Дьявола. Да, таких гонений, как во времена инквизиции, не было, но это не значит, что они не уничтожали все, что отличалось от обыденного. Они считали, что волшебники — это пособники самого Дьявола. Как ты понимаешь, волшебника трудно убить. Особенно магглу. Поэтому они искали магглорожденных и учили их этой ереси с детства. Многих мы исключали из Хогвартса и стирали память. Но некоторых упускали. И они вредили другим ученикам и замку. Несколько таких волшебников, сбежав из замка, напали на мою семью, проживавшую в Хогсмиде. Никто не выжил. Ровена пыталась меня вразумить: мы ведь собирались обвенчаться. Но горе было слишком велико — мой Род требовал отмщения. И я его совершил, но мне пришлось покинуть Хогвартс. Больше я сюда не вернулся. Об этой комнате никто толком не знал, а когда я погиб во цвете лет и оказался на портретах, Ровена прокляла мой портрет на входе в вашу гостиную, чтобы я не смел лгать и наставлять студентов по неправильному пути.

Слизерин рассказывал далеко не все, Гарри понимал это и знал, что спрашивать об остальном не стоит.

— У тебя это и на парселтанге неплохо получается. Том проникся идеей уничтожить и магглов, и магглорожденных, — с усмешкой проговорил Поттер.

Салазар удивленно посмотрел на него и снова заговорил.

— О чем это ты? Когда он не смог попасть в эту комнату, я ему объяснил, что тот, в ком течет нечистая кровь никогда не станет равным мне и другим волшебникам, ибо им не понять всей силы и красоты магии.

Поттер и Малфой переглянулись, услышав это заявление, и снова обратили все свое внимание на портрет великого Основателя.

— Но я понимаю, —утвердительно сказал Поттер.

— Ты волшебник по рождению, — подтвердил его мысли Салазар.

— Он жил с магглами до школы, — встрял в небольшой диалог Малфой.

Поттер нахмурился, но не стал ничего объяснять по этому поводу. Все же это правда.

— А родители? — удивленно спросил Основатель.

— Убиты Томом Реддлом.

— Он посмел пролить чистую кровь? Был бы я жив, уничтожил бы его! — зашипел Слизерин. Он был явно зол на своего нечистокровного потомка, а Гарри нравилось это.

— Но он не совсем жив. Он сделал несколько вещей, которые не ему позволяют умереть, — осторожно начал говорить Поттер.

— О чем ты говоришь, Гарри? — с любопытством спросил Малфой.

— Неважно, Драко. Пусть все сказанное останется в этой комнате.

Тьма окутала окружающих и вернулась к хозяину.

— Не то, чтобы я тебе не доверял, но не хочу, чтобы кто-то прочел твои мысли. Так вот. Я не знаю, как их найти. Ты ничего не знаешь о крестражах?

— Нет. Я никогда не интересовался магией души и вопросами бессмертия. Это глупо. Душа волшебника должна быть целой: только так он может творить любое волшебство, — немного высокомерно заявил Основатель.

Гарри хмыкнул на его заявление и снова заговорил.

— А если не целая?

Ему действительно было важно узнать все об этом.

— То только черная магия. У него никогда не получится даже Люмос. Так что освещать себе путь он сможет только Адским Пламенем, — с ехидной улыбкой ответил Слизерин.

— Интересно. Буду знать, — тихо проговорил Поттер.

— А свою слабость ты знаешь, Темный? — с усмешкой спросил Слизерин.

— Разумеется, Салазар. По-твоему, почему я ношу всегда темную одежду? — ехидно поинтересовался у портрета Поттер.

— Я-то понимаю, а вот Драко — нет. Неужели ты не говорил своему другу? — с улыбкой спросил у Гарри Салазар.

Мальчик недовольно нахмурился. Он не очень хотел говорить на эту тему, но слишком болтливый портрет не давал ему выбора.

— Что не говорил? — Драко был все так же любопытен.

— Мистер Малфой, вы видите дымку вокруг Гарри? — решил вместо мальчика ответить портрет.

— На первом курсе — да, а сейчас её почти нет. Но я думал, это от волнения и от того, что он заряжается энергией волшебного замка, — спокойно ответил на это Драко.

Ему, конечно, было интересно, но он слишком дорожил дружбой с Поттером, чтобы допрашивать его по столь незначительному поводу.

— Это тоже послужило причиной, но ею не является. Он хозяин одной интересной сущности. Люди зовут её просто Тьмой, ведь она изначальна.

— Тьма? Гарри, это правда? — этого Малфой не ожидал.

— Да, Драко. Только не волнуйся, я хорошо её контролирую, — решил тут же пояснить Поттер.

— Ну, ты же Её хозяин. Было бы странно, если бы ты не контролировал. Вы сказали, что люди называют её так. Но волшебники тоже? Разве нет?

— Видимо, современные волшебники не стали умней за тысячу лет. Мы звали её Хаосом. Многие поклонялись ей, как богине первоначальной магии тьмы. Может поэтому её и назвали в итоге просто — Тьмой.

Это было интересно, информации о Ней практически не было, так что любой источник был важен для Поттера.

— Она мне об этом не говорила, — недовольно пробурчал мальчик.

— Видимо, ей это не особо нравилось. А она тебе не может помочь в поисках тех предметов?

— Ей нужен хотя бы один из них, чтобы найти другие. Во мне она его уничтожила еще в детстве — он мешал. Но не думала, что он не один.