– Не только тебе хочется использовать свой второй шанс, - пробормотала она, взбираясь на кровать и ища путь под одеяло, после чего решительно прижалась к моим губам.

Моя сила воли и так давно истончилась, и я слишком долго ждал этого дня. Забыв обо всем, отодвинув проблемы в сторону, я прижал жену к своему жаждущему телу и постарался вложить в эту ночь всю накопленную за годы боли и сожалений нерастраченную любовь…

И потом я лежал, с нежностью разглядывая родные черты, пересчитывая каждую маленькую родинку на плечах и шее, думая о том, что я оказался самым удачливым мужчиной на Земле, получив незаслуженный шанс, какой другим и не снился. Даже если осталась всего пара недель для того, чтобы нам побыть вместе, это станет для меня самым невероятным и радостным приключением. Моей недолговечной, как окружающие замок замёрзшие лепестки красных роз, личной сказкой.

– Хватит глазеть, - рука любимой женщины протянулась через плечо, чтобы схватить меня за шею и уложить на подушку. В голосе звучало веселье едва ли не впервые за многие недели.
– Ложись спать, завтра трудный день.

– Не могу наглядеться, - накрыв нас с головой одеялом, я обнял девушку крепко-крепко. – Ты бы не могла устраивать мне такие сюрпризы каждую ночь?..

– Мы муж и жена, - без прежней всепоглощающей тоски прошептала Изебелла, обнимая мои руки своими руками.
– Кстати, ты много раз назвал меня Беллой…

– Прости, - испугался я, что обидел её.

– Ты можешь так меня называть, - тихо разрешила она.
– Он… Он звал меня так же…

***

Жизнь, даже совершая крутые виражи, в которые трудно поверить, течёт своим чередом. Все налаживалось: мы с Беллой готовились к сбору Совета в Чекаго, принимали важных гостей в нашем замке и наносили визиты вежливости соседям, убеждаясь, что всё ещё пользуемся их поддержкой. Никто не заметил подмены: я справлялся хорошо. И мне уже даже начала нравиться эта новая необычная жизнь.

Всё бы ничего, но я стал всё сильнее беспокоиться за безопасность любимой: множество прочитанных статей вкупе со случаем, когда не так давно за ней увязалась группа бандитов, преследуя её несколько миль, путешествующую в сопровождении только одного слуги, не на шутку пугали. Я несколько раз просил Беллу нанять телохранителей или хотя бы брать с собой вооруженных слуг-мужчин, но жена заявляла, что это идёт вразрез с ее идеей равенства. Она не собиралась принуждать слуг рисковать собой, а телохранители её, видите ли, замедляли.

– Твой жених уже пострадал от рук недоброжелателей, и ты до сих пор не боишься?!

– Его загрызли волки, - спорила Белла упрямо.
– И трусость - не в моем характере.

Уж это я знал. Вот только храбрость, присущая моей Белле, в Изебелле оказалась возведена в абсолют и напоминала крайнюю беспричинную неразумность.

– У нас нет тела, чтобы убедиться, что его убили именно волки, а не просто растерзали привязанный к лошади труп!

– Тогда бы уже об этом раструбили все газеты!

– Пожалуйста, Белла, - умолял я, приходя в ужас оттого, как эта ситуация напоминает ссору из моего личного прошлого, закончившуюся трагедией.
– Я не хочу снова потерять тебя.

– В задуманном нами деле важна уверенность в себе. Если я начну разъезжать по королевству с сопровождением, парламентарии поймут, что я чего-то боюсь, и я резко потеряю их голоса!

– Плевать на голоса, - бросил я в сердцах документ о земельной собственности, который как раз изучал перед завтрашним заседанием Совета.
– Мне ТЫ важнее!

– Нет ничего важнее свободы, - отвернулась Белла в окно, глядя на непрерывно падающие снежинки, а не на меня.

Я чувствовал, что скоро взорвусь. Страх душил меня, и неожиданно захотелось вернуться в свой мир, спрятаться от вероятного страшного будущего в пустом доме и забыть эту сказку как красивый, но невозможный сон, отличный от моей реальности, и все же повторяющей её самый жуткий момент.

– Знаешь, я ведь не такой сильный, как ты, - пробормотал я в отчаяньи, не в силах избавиться от образа мёртвой Беллы, укрытой белым саваном. Эта картина почти начала тускнеть, а после происшествия снова зажглась яркими красками.
– Я не могу выдержать этого напряжения, никогда не мог. Для меня важнее всего ты, и так всегда будет. Люди, законы, свободы - стремление, вызывающее моё восхищение, но я не считаю, что ради этого стоит отдавать жизнь.

– Значит, ты трус и эгоист, - промолвила Белла горько и надрывно.

– Ты права, - вздохнул я, опуская голову.
– Я не подхожу на роль героя.

Я встал: мне нужен был хотя бы маленький перерыв, чтобы привести чувства в порядок.

– Ну и убирайся!
– вспылила Белла. Глядя на неё, раскрасневшуюся от гнева, показывающую на меня пальцем, я понимал, что ни в том мире, ни в этом не смогу её изменить - она именно такая, жертвенная и открытая сердцем, и храбрая. А я совершенно другой, не готовый смотреть в лицо опасности.
– Ты больше не нужен! Справлюсь без тебя!