Раздевшись, Фуситэ забралась под одеяло.

Через четверть часа гатхир подошёл, чтобы послушать её дыхание. Оно было ровным — женщина спала. С благодарностью вспомнив старого слугу, Закуро вернулся в кресло. Он вытащил подобранный листок и прочитал его. Затем положил обратно в карман и вместо него достал кости.

Гатхир несколько секунд катал их в ладони, прежде чем бросить на столик — аккуратно, чтобы не произвести шум. В сумме выпало шесть — ни то, ни сё.

Закуро откинулся на мягкую спинку кресла и закрыл глаза. Но задремал он только перед самым рассветом: слишком много мыслей роилось в голове.

Йоши-Себер натянул поводья, остановив коня перед гостиницей — двухэтажным зданием с шестью колоннами, когда-то красными, а теперь облупившимися до тёмно-серого цвета старого дерева. Некоторые коньки были обломаны, черепица прохудилась. Возле крыльца лежал пьяные, в том числе две старухи с распущенными волосами. Никто из них даже не заметил появления всадника. Шелудивые собаки сидели подле лужи и лениво лакали мутную воду.

Спешившись, Йоши-Себер привязал коня к столбу, поднялся по ступенькам и вошёл в гостиницу. Подозвав одного из слуг, он сунул ему монетку и велел позаботиться о лошади. Тот окинул посетителя цепким взглядом и, решив, что дело того стоит, поклонился, прежде чем выскочить на улицу.

Йоши-Себер подошел к стойке, за которой расположился хозяин заведения — это было ясно по тому, как уверенно он держался. Низкорослый, широкоплечий, с длинными руками, в целом смахивающий на орангутана, он привычными движениями брал с полок чашки, протирал их полотенцем и, не разглядывая, ставил обратно. На его заросшем чёрной бородой лице виднелся рисунок, свидетельствующий о принадлежности владельца к гильдии содержателей кабаков, харчевен и постоялых домов.

Положив на стойку золотую монету, Йоши-Себер заставил обратить на себя внимание. Хозяин гостиницы взглянул сначала на деньги, затем на посетителя и вдруг широко улыбнулся, продемонстрировав щербатые зубы. Его усы при этом слегка встопорщились.

— Бакуро, господин, — представился он неожиданно высоким голосом. — Чем могу служить? Есть выпивка, еда и постель.

— Мне нужна хорошая комната, — сказал Йоши-Себер. — Я приехал всего на пару дней, но хочу провести их с относительным комфортом.

— Понимаю, — кивнул хозяин гостиницы. — Номер стоит в сутки два йуланя, — он выразительно взглянул на монету, положенную Йоши-Себером. — Вы даёте слишком много.

— Это не только за номер.

Бакуро понимающе улыбнулся.

— Конечно, — проговорил он, понизив голос. — Какие вкусы у господина? Я могу достать не только девочек, — он хитро подмигнул.

— На это у меня нет времени, — покачал головой Йоши-Себер. — Я должен найти старую знакомую.

— Прежнюю любовь! — понимающе протянул хозяин гостиницы. — Я, разумеется, готов сделать всё, от меня зависящее…

— Добавлю два золотых к тому, что лежит на стойке, — перебил Йоши-Себер, — если её адрес окажется у меня к завтрашнему утру.

Брови у Бакуро медленно поползли вверх, но он тут же взял себя в руки.

— К утру? — пробормотал он. — Ну, разумеется. Думаю, это возможно. Даже уверен. Должно быть, господин очень любит, раз так щедр.

— Я сгораю от страсти, — ответил Йоши-Себер

— Понимаю, понимаю. Не беспокойтесь — адрес будет у вас на рассвете.

Йоши-Себер оглядел обеденный зал. Публика собралась малопривлекательная, да и обстановка оставляла желать лучшего: грязь на полу, влажные пятна на столах, давно не мытые плафоны масляных светильников, паутина под потолком.

— Я, пожалуй, поужинаю в номере.

— Конечно, господин. Парень вас проводит, — Бакуро подозвал одного из юношей, до этого занятого ковырянием в зубах, и велел показать новому постояльцу номер. — Где ваш багаж? — обратился он к Йоши-Себеру. — Скажите Шипучке, и он мигом всё принесёт.

— У меня нет вещей.

— Как, совсем? — вырвалось у хозяина гостиницы. — Прошу прощения! — тут же спохватился он.

Йоши-Себер видел, что Бакуро насторожился. Ещё бы: такие щедрые люди не путешествуют налегке, если только от кого-нибудь не бегут. А присутствие подобных субъектов в гостинице сулило неприятности.

Йоши-Себер перегнулся через стойку, и Бакуро с готовностью подался вперёд, подставив ухо.

— Забыл предупредить, — проговорил Йоши-Себер шёпотом. — Если ко мне ночью пожалуют незваные гости, я буду очень недоволен. И виновные непременно понесут самое суровое наказание.

— Ну, что вы, господин! — воскликнул Бакуро, неуклюже всплеснув длинными руками. — В моём заведении? Такого отродясь не бывало, уверяю! — на лице у него появилась елейная улыбка, но глаза беспокойно забегали.