Шрифт:
Этот дом не узнать было сложно – он и узнаваем-то был, потому что был слишком типичен. Период первоначального накопления капитала – три этажа, красный кирпич и наивная архитектура. У меня был такой же до того, как отжали, и пришлось продать. Архитектуру эту называют «прибалтийской» – там, в Прибалтике ещё в советские времена не считалось зазорным владеть домом. И потому – когда в России начали строить капитализм, архитекторы, способные строить дома для его первопроходцев – были лишь там…
В железной коробке догорали угли для шашлыка. Сам шашлык – был рядом, на шампурах, в ведре. Рядом был и бассейн – но он, несмотря на лето, не был наполнен. Было такое ощущение, что этот домик отжали у законного владельца и теперь используют для щекотливых дел и встреч.
– Да ты бери, бери шашлык… – сказал мужик.
– Мы, по-моему, на брудершафт не пили, – отозвался я, сразу ставя дистанцию.
– Так можно и выпить – без агрессии сказал мужик, – но дело не в этом. Зовут меня Вадим Викторович. А вас, простите?
– Александр Иванович.
– Александр Иванович. А недавно вас звали Медведь-шесть, верно?
Я насторожился.
– Простите?
– Мы навели о вас справки. В министерстве обороны.
Вот ведь, твари. По закону – личные дела тех, кто воевал в Ираке, были с ограниченным доступом. Но что это значит, в России? Здесь – что охраняем, то и имеем. Личные дела, так личные дела…
– Да вы не расстраивайтесь так, Александр Иванович. Я – возглавляю службу безопасности партии. Я просто обязан проверить, кто и с каким багажом к нам приходит.
– Откровенность за откровенность. Сейчас не времена КПСС, выйти так же легко, как и зайти…
– Это так. Но… зачем, собственно?
– А зачем вмешиваться в личную жизнь?
– Ну… ваша служба по контракту – она не совсем личная. Как и ваш конфликт с господином Дериглазом, из-за которого вы лишились всей собственности. Вы же понимаете, что в России не собственность порождает власть, а наоборот. И в случае нашей победы – вернуть вам всё, что отжал господин Дериглаз – можно. И даже с процентами.
С процентами…
Во времена оные господин Дериглаз выступил своего рода новатором – он не брал взятки, он падал в долю во всех более-менее прибыльных бизнесах. Тупо через сына. Причем наглости хватало падать аж 50 на 50. Что мне недвусмысленно и предложили. Я не понял, почему должен половину отдавать за просто так – и в итоге потерял всё.
Это было десять лет назад. Думаете, с тех пор что-то изменилось? Ага, щас… Изменился только порядок цифр. После того, как пришел Папа, у которого тоже был сын – из уст в уста стала передаваться история, как Сынок собрал крупных бизнеров и заявил – в России больше нет бизнесов пятьдесят на пятьдесят. Есть восемьдесят на двадцать. Кому это интересно – берите, менеджируйте [6] .
6
Это подлинные слова Януковича. Зная их, можно легко понять, почему весь украинский бизнес в критический момент отвернулся от Януковича. Отбирать у человека 80 % – это уже чревато.
С процентами, твою мать…
– А вы уверены, что мне это надо?
– Уверен, Александр Иванович. Мы навели справки, бывший ваш бизнес относительно процветает, потому что через стройку удобно отмывать деньги, а Дериглаз обеспечил их всеми возможными льготами. Но дело не в этом. Он вам нужен не для того, чтобы зарабатывать. А для того, чтобы восстановить справедливость, верно?
Я взял из ведра шампур, покрутил в руке – но есть не стал.
– А можно вопрос?
– Хоть два.
– А что потеряли вы? И какую справедливость восстанавливаете?
Вадим Викторович нехорошо прищурился.
– То мое дело. И к нашему с вами вопросу отношения не имеет.
– У нас нет никаких вопросов.
– Есть…
Вадим Викторович достал телефон, набрал номер.
– Поговорите…
Недоумевая, я взял трубку, ожидая, всего чего угодно. Но там был Бибас.
– Саня?
«Ну… как же. Рынок то у тебя ещё есть, да, Бибас? Центральный. И ты за него друзей продаешь».
– Вова? Здорово, что ли?
– Здорово…
Бибас запнулся.
– Как торговля? – спросил я.
– Сань, давай не будем, а?
– Почему?
– Потому. Ты всегда прогибаться не умел, но сейчас я тебя прошу – слышишь, я тебя прошу – выслушай этих людей. Просто выслушай. Потом решай. Я знаю, что если тебе моча… короче, если тебе что в голову въедет – ты не отступишь. Но тут тема другая.
– Какая?
– Я с ними говорил. Не получится по иному, Саня. Не получится.
– Как – по-иному.