Когда она взяла свой бокал, а он свой, он поднял его в тосте, и она ему не отказала. На самом деле она едва пригубила бурбон.

– «Пэппис»?
– спросила она.

– Да. У тебя хорошее чувство вкуса.

– В нем чувствуется кожа.

Он не мог это распробовать, но его впечатлило, что смогла она.

– А ты не преувеличивала. Ты знаешь свой бурбон, - сказал он.

– Так говорили о Мэддоксах, - ответила она.
– С тех пор как Джейкоб Мэддокс открыл винокуренный завод и разбогател через пять лет… так говорили о всех нас - в крови Мэддоксов бурбон.

– Я видел семейное дерево Мэддоксов. В нем нет Пэрис.

– Возможно, ты смотрел не на те ветви, - прохладно ответила она.

Его слова ударили по слабому месту, и ее глаза вспыхнули знакомым блеском. Это была не первая его встреча с ее слабыми местами.

– Теперь, когда в наших руках дух честности, - начал МакКуин, - расскажи мне кое-что.

– Что угодно, - ответила она, хотя он сомневался в искренности этого заявления. Своими ответами и объяснениями она доказывала свою скупость.

– Ты переспала со мной только ради того, чтобы украсть бутылку?

– Это больно? Готова поспорить больно.
– Она поморщилась в притворном сочувствии, покачала головой и прищелкнула языком, как мама, обрабатывая содранное колено своего ребенка. Он сразу же понял - ему не нравится эта женщина, абсолютно.

– Думаю, я мог трахать тебя тысячу ночей, но так и не прикоснулся бы к тебе.

– Не расстраивайся, - ответила она.
– Ты не единственный окружил себя каменным забором. На самом деле, построенный одними и теми же людьми.

– Дед нанял ирландских каменщиков иммигрантов?

Глаза Пэрис немного округлились. Затем она рассмеялась. Наконец-то. Он знал, что получил очко в ее глазах. На самом деле большинство каменных заборов в Кентукки были построены рабами. Но не его, однако, у него были документы, чтобы доказать это. Пока он не знал, в какую игру они с Пэрис играли, но понимал, что находится не в выигрышной ситуации и, если будет играть недостаточно хорошо, то и вовсе проиграет.

– Ты забавный. И симпатичный.
– Она бросила ему комплимент как купюру к ногам стриптизерши.
– Если тебе станет легче, мне не нужно с тобой притворяться. Если бы я не хотела с тобой переспать, то не делала бы этого. Это лишь подтверждает, что ты привлекательный. В противном случае я бы наняла кого-нибудь, чтобы он вломился в дом в твое отсутствие. Легче?

– Теперь мне намного лучше, - ответил он.
– Пока мы говорим начистоту… это правда? Ты вдова?

– Да. Овдовела в тридцать четыре.

– Слишком молодая, чтобы потерять мужа.

– Не мужа, хотя, к счастью для меня, он умер слишком молодым. Он был на двадцать восемь лет старше меня.

МакКуин едва не подавился своим «Пэппис». Самая молодая женщина, с которой он спал, была на восемнадцать лет младше его, и эти отношения длились так же долго, как и плохой фильм.

– Двадцать восемь. Думаю, так называют отношения с большой разницей в возрасте.

Она улыбнулась, но эта улыбка походила на улыбку коллектора, и что-то подсказывало ему, что она пришла заставить его заплатить.
– Двадцать восемь лет? Скорее с огромной разницей.

МакКуин усмехнулся и поднял бокал.

– Что?
– спросила она.

– У тебя достаточно бурбона в бокале, и ты говоришь, как кентуккская девчонка.

– Я настоящая кентуккская девчонка. Родилась во Франкфорте в двух шагах от реки Кентукки. И это не преувеличение. Сильным броском ты бы мог попасть камнем в реку с нашего крыльца.

– Не самое благоприятное соседство.

– Это был наш единственный сосед. Если у тебя есть крыша над головой и еда в холодильнике, и никто не вламывается в твою дверь, это хорошее соседство.

МакКуин попытался еще отпить бурбона и понял, что его бокал пуст. Он поставил его на колено.

– Значит, ты переспала со мной и украла бутылку бурбона стоимостью в миллион долларов. Видимо, ты очень хочешь эту бутылку.

– Нет, я не хочу ее. Но она нужна мне.
– Во второй раз он заметил искру настоящей женщины под маской роковой женщины, женщины в красном. Решительной женщины.

– Для чего?

– Чтобы завершить то, что начал некто другой.
– Она посмотрела на бурбон в бокале, которым балансировала на колене.
– Мистер МакКуин, вы знаете, что такое похититель бурбона?

– Это пробирка, - ответил МакКуин.
– Засовываешь ее в отверстие в бочке и извлекаешь содержимое для дегустации.

– Это ли не самое главное в визуальной метафоре?
– спросила Пэрис.

МакКуин рассмеялся громко и раскатисто.

– К чему ты клонишь?

– Я похожа на похитителя бурбона?