Бланка весело усмехнулась, от души забавляясь замешательством кузины. Молодой человек, стоявший в стороне, но слышавший их разговор, - а это был Рикард Иверо - подошел ближе и остановился возле Монтини.

– С могущественным соседом?
– переспросила озадаченная Маргарита. На кого вы намекаете?

– Ни на кого я не намекаю, - ответил Филипп.
– Вы меня шокируете, сударыня. Я говорю о вашем нареченном, а вы притворяетесь, будто слыхом про него не слыхивали.

– А разве у меня есть нареченный?

– А разве нет?

– По крайней мере, я такого не знаю.

Филипп вздохнул.

– Вы меня обижаете, принцесса.

– Я вас обижаю?

– Ну, разумеется! А как, по-вашему, должен чувствовать себя человек, чья невеста говорит ему прямо в глаза, что не знает его? Ясное дело, я страшно огорчен.

Маргарита звонко рассмеялась.

– Право, это бесподобно! Кузина рассказывала мне о вашей экстравагантной манере ухаживания, и вот я убедилась, что она ничуть не преувеличивала. Вы впрямь идете напролом, не обращая внимания ни на какие препятствия.

– Неужели?
– удивился Филипп.
– А мне всегда казалось, что я предельно деликатен и корректен с женщинами. Я с глубочайшим уважением отношусь к Бланке, - он поклонился ей, - и весьма ценю ее мнение. Однако Платон мне друг, но истина дороже, - со всей ответственностью заявляю, что на этот раз она ошибается.
– Он снова поклонился Бланке.
– Вы уж не обессудьте, кузина.

Бланка отрицательно покачала головой; в ее карих глазах плясали лукавые чертики.

– И вот еще что, сударыня, - продолжал Филипп, обращаясь к Маргарите, - я никак не возьму в толк, по чем вы могли судить о моей манере ухаживания.

– Силы небесные!
– воскликнула Маргарита.
– Как это по чем?! Что же вы сейчас делаете, как не пытаетесь, с позволения сказать, приударить за мной?

– Приударить? Побойтесь бога, принцесса! У меня и в мыслях этого не было. К вашему сведению, ухаживать вообще не в моих привычках. Обычно я беру то, что мне приглянется, не тратя попусту время на ухаживания.
– С этими словами он в упор ПРИГЛЯДЕЛСЯ к Маргарите.

– Однако!
– протяжно и с выражением произнесла она.
– Каков нахал, а! Такого нахала, как вы, я еще не встречала и вряд ли когда-нибудь встречу.

– Насчет этого будьте спокойны, - заверил ее Филипп.
– Как ваш будущий супруг, я беру на себя обязательство отныне и присно ограждать вас от всех сомнительных типов, которые возымеют дерзкое намерение поухаживать за вами.

Рикард сжал кулаки и шагнул вперед.

– Кстати, принц, - сказала Маргарита.
– Разрешите представить вам моего кузена, господина виконта Иверо... гм... верного слугу наваррской короны.

Филипп дружелюбно кивнул.

– Очень приятно, виконт. Я имел удовольствие познакомиться в Толедо с вашим отцом и проникся к нему глубочайшим уважением. Надеюсь, мы с вами тоже станем добрыми друзьями.

Если молнии в глазах у Монтини Филипп видел лишь мельком, то пылающий взгляд Рикарда извергал их непрерывно. На Филиппа нахлынула волна жгучей ненависти и безмерного отчаяния.

"Господи помилуй!
– ужаснулся он.
– Да это же сумасшедший! Сейчас он двинет меня в челюсть..." - И Филипп непроизвольно напрягся, готовый в любое мгновение блокировать возможный удар Рикарда, хотя внешне ничем этого не выдал.

Маргарита и не думала вмешиваться, чтобы предотвратить столкновение; напротив - казалось, ее вполне устраивал хороший мордобой, и она с интересом ожидала дальнейшего развития событий. Положение спасла Елена, которая, кокетничая с Гастоном, не переставала, однако, краем глаза присматривать за Рикардом. Как только ей стало ясно, что дело принимает дурной оборот, она оставила своего ухажера, быстрым шагом пересекла зал и решительно взяла брата за руку.

– Пойдем, Рикард. Господин Альбре хотел бы с тобой переговорить. Прошу прощения, кузины, господин принц...
– Затем она зло взглянула на Маргариту и сквозь зубы прошипела: - Вот сучка!

– Успокойся, кузина, - кротко, но с язвительными нотками в голосе ответила ей Маргарита.
– Никто здесь не собирается обижать твоего ВОЗЛЮБЛЕННОГО братца. К тому же мы с принцем сейчас уходим... Извини, Бланка, мы ненадолго отлучимся.

Филипп вежливо распрощался с кастильской принцессой, и обе пары отошли от шахматного столика в разные стороны.

– Что это с виконтом?
– поинтересовался у Маргариты Филипп.

Она небрежно махнула свободной рукой.

– Да ничего особенного. Не обращайте внимания, принц, порой на него находит дурь, и тогда он становится несносным.

– Ревнует?

– Кого?

– Вас ко мне.

Щеки Маргариты вспыхнули алым румянцем.

– А разве у него есть повод для ревности?

– Ну, если вы считаете, что у незадачливого жениха нет никаких оснований испытывать неприязнь, а то и враждебность к своему счастливому сопернику...
– Тут он многозначительно умолк.