– Это более чем странно. К тому же, ему тридцать, а мне шестнадцать, так что это он должен все делать, жениться, встречаться и прочее, а я должна быть девственницей, верно? Но только он не встречался ни с кем с подросткового возраста, а я...

– У тебя есть парень.
– Элеонор сняла рубашку и расстегнула лифчик.

– Да.

– А вы двое...

– Ага.
– Поморщилась Клэр.

Элеонор уставилась на нее.

– Вот везучая сучка.

Клэр рассмеялась и стянула покрывала с кровати. Следующие два часа они провели, обсуждая парня Клэр, Айка, и их сексуальную жизнь, которая состояла не более чем из дюжины встреч в его спальне или подвале после школы, пока его родители были на работе. Клэр решила, что секс был самой потрясающей вещью, и Айк согласился с ней. Они бы занимались им чаще, но он был из консервативной еврейской семьи, которая не одобряла его свиданий с иноверцем и была бы в ярости, узнай, что они уже занимались сексом.

– Я бы продала свою душу за трах, - выдохнула Элеонор.

– Ты восхитительная, Элли. Ты можешь трахаться с кем захочешь. Ты до сих пор девственница?

– Задай этот вопрос своему брату.

– Ох, просто сделай то, что я сделала с Айком.

– И что же?

Клэр дьявольски улыбнулась.

– Набросилась на него.

К полуночи Элеонор вытащила из Клэр обещание, что та расскажет Сорену о парне и что она была слишком занята, чтобы писать письма. Миссия была выполнена, Элеонор заснула, не подумав о том, что она на самом деле спала в постели в доме, где вырос Сорен, и что с ней в постели была его младшая сестра. Она была влюблена в католического священника, который вел себя так, словно владел ею. Странно, но ей это казалось нормальным.

Элеонор проснулась следующим утром и позавтракала с Клэр, не переодевая пижаму. Она не могла поверить, что Сорен так ненавидел это место. Она никогда не была в таких старых больших особняках. Этот тип деревенской жизни прекрасно ей подходил.

После завтрака она осталась в комнате, пока Клэр спустилась вниз к Сорену. Она будет на ногах весь день, похороны и поминки займут все завтрашнее утро. Она упаковала книги и домашнюю работу, чтобы занять себя, пока семья будет разбираться.

– Никого не впускайте, - приказал Сорен, - кроме...

– Кроме вас и Клэр. Знаю, знаю. Меня изнасилуют ночью, если я оставлю дверь незапертой?

Сорен одарил ее самым пронзительным взглядом, пока Клэр располагалась под его рукой и прижимала голову к его груди.

– Ты будешь не первым человеком, с которым это произойдет в этом доме.

Элеонор заперла дверь.

Около двух часов дня Клэр вернулась в спальню с тарелкой еды для нее. В шесть вечера она принесла еще одну тарелку.

– Ты пытаешься меня раскормить или ищешь предлог выйти отсюда?
– спросила Элеонор поглощая еду.

– По большей части, второе. Ненавижу такое. Предполагалось, что я буду грустной и поглощена горем. Но я плохая актриса.

– Без обид, но почему ты не грустишь? Умер твой отец.
– Элеонор надеялась, что говорила без осуждения. Она бы точно не грустила, если бы умер ее собственный отец.

Клэр плюхнулась на диван рядом с Элеонор.

– Я едва его знала. Чему очень рада.

– Он был настолько плохим?

Клэр вздохнула и стащила клубнику с тарелки Элеонор. Элеонор притворилась, что пытается проткнуть ее руку вилкой.

– Хочешь знать, насколько он был плох?
– спросила Клэр.

– Вероятно, нет, но все равно расскажи.

– Frater8 рассказал мне не так много, узнала я все это от мамы.

– Погоди, остановись тут. Объясни мне, что такое Frater.

– Это на латыни Брат. Soror - сестра. Мы так называем друг друга - Фратер и Сорор. Он говорит, что ненавидит имя Маркус.

– Это было именем его отца?

– Именно. Поэтому он ненавидит это имя, и поэтому я не скорблю из-за смерти отца.

Клэр сделала глубокий вдох, сбросила черные балетки и прижалась к спинке дивана.

– Мой отец... был очень плохим человеком. Мама говорит, он причинял боль Элизабет, когда та была еще маленькой.

– Он бил ее?

– Хуже.

Сердце Элеонор перестало биться на несколько секунд.

– Вот черт.

– Мама Элизабет и мой отец развелись из-за этого. Они поженились в шестидесятых и развелись в семидесятых. Все держат подобное в секрете. Затем он встретил мою маму и женился на ней. У них появилась я. Элизабет узнала от ее мамы о повторной женитьбе и обо мне. Она не знала, что делать, и написала письмо Фратеру.

– Что он сделал?
– Элеонор пыталась быть осторожной и не называть Сорена Сореном. Очевидно, она не знала его настоящего имени. Интересно, Сорен считал, что она больше достойна знать его настоящее имя, чем его младшая сестра.

– Мне мама так рассказала. Она говорила, что это произошло в ноябре. Мне было три. Папа отправился в одну из деловых поездок. Мама рассказывала, как услышала звонок в дверь после обеда и подошла к двери. И на пороге стоял, цитирую ее слова: «белокурый ангел».