– Хорошая идея была – взять эту дочку себе, – отвлекшись от своих мыслей, произнес Ковало. – Может, теперь папенька посговорчивей станет… Хотя, говорят, что у цыган детей много. Возможно, он ее потери и не заметит.

– Ну не заметит, значит, наиграюсь и отпущу. Пусть идет к своим. Кстати, когда с бароном встреча?

– Завтра в пять вечера.

– Отлично. Вот завтра всё и станет ясно, – Гер перевел взгляд от окна и опять открыл свой планшет. – Ты за этой присматривай, чтобы всё нормально было. А то еще выкинет какой фортель – мне самоубийства не нужны, и вообще проблемы с ней не нужны. Попользуюсь и верну, трупы сейчас в мои планы не входят.

– За это не переживай. Я своим людям четкие указания дал. Да и сам подъеду – проверю, что да как. Ты сам когда к ней поедешь?

– Через недельку… У меня много встреч в Москве, да и с Лерой обещал на выходные на Канары слетать.

Гер вспомнил о Лере и обещании ей. Особо желания лететь на эти Канары не было, но ведь Лера не отстанет. Он уже давно хотел с ней порвать – слишком надоедлива она стала в последнее время. И почему вообще он с ней так долго? Наверное, потому что особо и некогда было думать об их отношениях. В целом всё было неплохо: если на какой важный прием пойти – Лера всегда по звонку готова. Да и с ним смотрится хорошо – высокая эффектная блондинка с хорошими буферами и в меру накачанными губами. И в постели с ней нескучно – всё делает. Вот только если бы еще и молчала, тогда бы цены не было. Ее глупые разговоры он выносил с трудом, в основном отвлекаясь на телефонные звонки.

Гер был рад, что машины, минув МКАД, наконец въехали в город. Он не любил всё, что за МКАДом, это не его мир. Его мир – город, цивилизация и все блага, связанные с ней.

***

Дара долго приходила в себя. Неприятный привкус во рту и шум в голове, боль в спине, пояснице и мягком месте. Всё это не давало ей сосредоточиться и понять, где она вообще. Наконец, опираясь на руки, она приподнялась и огляделась. Комната была большой. Она перевела взгляд на окно – еще день, значит, она не так долго была без сознания. Хотя летние дни долгие, и неизвестно, сколько сейчас времени. Опять ее взгляд заскользил по комнате: красивая мебель, шторы на окне, плоский экран телевизора на стене, зеркало-трюмо и бархатный невысокий пуфик рядом с ним. Небольшой стол и несколько стульев, ковер, обои с золотыми вкраплениями, диванчик с подушечками. Всё смотрелось красиво и, наверное, стоило недешево, но в таких вещах она не разбиралась. Просто чувствовала, что вещи дорогие.

Затем ее взгляд упал на кровать, на которой она сидела. Кровать была большой – двуспальной – и стояла так, что с двух сторон к ней можно было спокойно подойти. Покрывало на кровати было шелковым, поверх разбросаны подушечки разных размеров, тоже шелковые.

Такой размер кровати ей не понравился, но она отогнала от себя лишние мысли – нельзя раскисать, нужно держаться.

Она попыталась встать с кровати. Тело затекло, и от этого было больно, но она всё-таки встала, и, держась за мебель, побрела к двери. Конечно, дверь была заперта. Подергав ручку, Дара перевела взгляд на другую дверь в противоположном конце комнаты. Добредя до нее, она нажала на ручку, и дверь открылась. Это была ванная комната. Тоже большая и тоже, наверное, дорогая. Душевая кабина, как космическая капсула: изящная ванна, огромное зеркало в полстены и стильный унитаз с хромированной фурнитурой. При этом в ванной было всё, что нужно: гели, шампуни, полотенца.

Дойдя до раковины, Дара стала пить из-под крана воду, чтобы убрать неприятный привкус во рту. Скорее всего, это от лекарства, которое её заставили вдохнуть, чтобы она отключилась. Затем она долго умывала лицо. Вода привела ее мысли в порядок, и теперь нужно было спокойно всё обдумать.

Вернувшись из ванной, она подошла к окну. Толстые прутья решетки не оставляли шансов на спасение. В окне был виден сад, дорожки, клумбы с цветами – и больше ничего. Кричать тоже глупо – такие поместья огромны, не докричишься, чтобы соседи услышали.

Но ведь можно разбить окно, стеклом порезать вены… Нет, нельзя. Отец не бросит свою дочь. Он ее обязательно спасет. Значит, нужно ждать.

– Дадо, – еле слышно прошептала Дара, – папочка, – уже по-русски произнесла она, – спаси меня.

Эскорт остановился у обочины. Впереди на дороге уже стояли машины цыган. Гер, бросив взгляд на них, отметил, что, глядя на этих людей, и не подумаешь, что это цыгане. Машины у всех последних моделей, новые, дорогие. Да и стоящие рядом с ними люди тоже не были похожи на тех цыган, образы которых возникали в голове на основе кинофильмов. Хотя, конечно, во внешности стоящих у машин мужчинах и было много цыганского. Все они были смуглыми, темноволосыми. У многих вились волосы, да и золотые украшения они явно любили. Наверное, это им с молоком матери передается. У каждого цепь на шее, толстая золотая цепь на запястье и кольца. Гер и сам любил украшения, только они у него все были изысканные, дизайнерские, и подбирались под его стильные костюмы. А эти, видно, навешали на себя всё, что было, аж глаза слепит от такого блеска. Хоть современные цыгане и были одеты в костюмы, но почему-то на них даже деловые костюмы смотрелись странно. То ли из-за ярких рубашек под стильными темными пиджаками, то ли их лица не очень соответствовали презентабельной одежде.

Гер дождался, когда охранник откроет ему дверь, и вышел из машины. Ковало, как всегда, шел чуть впереди, прикрывая его собой. Гер улыбнулся этому – сколько лет они уже вместе. Хоть и не друзья, а в преданности Ковало он не сомневался. Сзади и по бокам от Гера шли его люди – охрана с переговорными устройствами в виде проводков с наушниками в одном ухе. Все в строгих костюмах, хотя на таких широкоплечих и высоких парнях лучше бы смотрелся спецназовский прикид. Но Гер любил, чтобы его окружали хорошо одетые люди, и не позволял даже охране носить более соответствующую их деятельности одежду – только строгие костюмы.

Они подошли к ожидающим их мужчинам. Дверь большого Линкольна с тонированными стеклами открылась, и из машины вышел сам барон.

Гер уже встречался с ним, но не переставал удивляться каждый раз, видя его. Этот человек был как из прошлого – настоящий цыганский барон: смуглый, коренастый, практически одного с ним роста, широкоплечий. Такой точно подкову руками разогнет и в узел завяжет. И борода с усами, обрамляющие его лицо, завершали образ настоящего цыгана. Даже серьгу золотую в виде толстого кольца в одном ухе носил. Прямо как из театра «Ромэн» пришел – еще гитары в руках для завершения образа не хватает. Вот только происходящее между ним и Гером не было театром – это была жизнь.