Вспомнив, как именно Хакарк совсем недавно меня «растлевал», закрыла горящее лицо руками и порывисто отвернулась, стараясь вернуть самообладание.

– Не будешь одеваться? – тут же спросил супруг.

Оказывается, вопреки моим ожиданиям, он не покинул комнату. Замерев у выхода, Хакарк хмуро смотрел на меня звериными глазами, словно намекая, что задерживаться не стоит.

– Сейчас, – прошипела я, ощущая, как чувства вновь выходят из-под контроля. – Позовите мою горничную, будьте любезны.

– Зачем? – удивился этот неотесанный мужлан.

– Чтобы помогла мне переодеться. Это же очевидно, – словно неразумному ребенку, пояснила я.

– А собственные руки тебе на что?

Да он издевается! Или нет? Богиня, он всерьез!

– Вы, супруг мой, кажется, позабыли, что женились не на простой девке из подворотни! Я и без того самостоятельно надевала свадебное платье после… после… того самого издевательства!

Гордо задрав подбородок, стала ждать извинений от варвара.

– После какого издевательства? – нехорошо прищурившись, спросил Хакарк. – Кто посмел?!

Я открыла рот, да так и застыла, не в силах вымолвить ни слова. Не зря мать настоятельница, поучая меня перед отъездом, говорила: молись Двуликой о взаимопонимании. «С северянином можно жить без любви, но без понимания ты долго не протянешь, дитя мое».

– Говори, женщина! Кто посмел тебя обидеть?!

Хакарк вновь приблизился, схватил меня за плечи и легонько встряхнул, отчего моя челюсть дважды клацнула, чуть не отобрав треть языка.

– Я говорила о тех непотребствах, что вы со мной творили, – как-то уже совсем неуверенно объяснила варвару ранее сказанные слова.

На миг он остолбенел, в глазах сверкнуло нечто, напоминающее глубокую мысль.

– Так ты о супружеском долге!

Хакарк одарил меня понимающим оскалом, опустил взгляд ниже, остановившись на ложбинке у самого лифа, и оскалился. Плотоядно так. Нехорошо.

– Пожалуй, я переоденусь сама, – шепотом сообщила супругу, – а вы пока отойдите. Во двор.

– Нет.

– В коридор? – с некоторой долей отчаяния предложила я.

– Нет.

– Просто у двери постоите?

– Помогу! – убил надежду варвар, одним резким движением разрывая платье пополам.

– Что вы! Куда ты…

– Стоять! – Хакарк поймал меня уже на пороге спальни. – Хотя ты права! Почему не воспользоваться комфортом?

Он подхватил меня на руки и широкими уверенными шагами отправился прямиком к кровати. К кровати, на которой я мечтала о нежном, милом, романтичном супруге! К кровати, над которой висел вышитый мною собственноручно гобелен с изображением принца моих грез!

– Забавно, – прокомментировал мои творческие потуги варвар. – Что это за тролль над твоим ложем?

– Раен иг Сивар! – воскликнула я, позабыв о том, где я и с кем, собственно, говорю. – Наследник южных земель Хастарии! Красавец, интеллектуал, аристократ до мозга костей!

– Как скажешь, – спокойно согласился супруг, опуская меня на кровать, одним рывком разрывая нижнюю сорочку и продолжая комментировать сказанное: – Я слышал, он извращенец. Ему все равно, мужчина под ним или женщина. А лучше – оба сразу. Не думаю, что тебе понравилось бы, но кто знает?

– Что? – опешила я, прикрывая наготу руками. – Откуда подобные сведения? Это клевета! Что ты делаешь?!

Последнее я выпалила, увидев манипуляции супруга и вспомнив о цели нашего визита в спальню.

– Хочу тебя, – выдохнул Хакарк, продолжая раздеваться.

Подобное в мои планы точно не входило! Я перевернулась на живот и поползла к изголовью, стремясь быть подальше от этого невозможного варвара. Только сделав несколько неловких движений, поняла, что снова допустила роковую ошибку. Муж гортанно зарычал и пророкотал:

– Да, так будет прекрасно!

После чего притянул меня, стоящую на четвереньках, к себе.

– Прекра!.. – начала возмущаться я и тут же уткнулась лицом в постель. – Нахал, монстр, дика-а-ах!

Я замолчала, силясь подавить рвущийся наружу стон и пытаясь вернуть прежнее самообладание. Не тут-то было!

«Похоже, я – прелюбодейка, – пронеслась в голове мысль. – Ведь не может нормальная женщина испытывать удовольствие от того, что кто-то проникает в ее сокровенное место пальцами, гладит, растирает, целует в поясницу, пробегает языком вниз…»