– Думай о том, что я сказал.

О! Она думала! Она только и думала, что о его словах и о том, что ей надо срочно выбираться отсюда!

***

Несколько часов спустя две закутанные в длинные плащи фигуры притаились в затемненной части уединенного коридора, недалеко от того места, где находилось пересечение потайных ходов. Таких ходов, скрытых в толще древних стен, на этом уровне было несколько, они пересекались в нескольких точках.

– Я видел собственными глазами, - с нескрываемым раздражением произнес один.

– Но я говорил вам еще тогда, милорд... – озираясь, зашептал человек.

– Тогда?! – взъярился тот, кого назвали милордом. – Не напоминайте о том позорном провале! Мне бросили в лицо обвинение в некомпетентности. Пришлось краснеть перед какой-то шлюхой!

– Она не просто шлюха, милорд, она ведьма.

– Я долго сомневался, но сегодня видел собственными глазами, - говоривший был явно жестоко раздосадован. – Похоже, с младшим все-таки случилось то же, что и со старшим в свое время!

– Милорд...

– Довольно мямлить! Сделайте уже что-нибудь.

– Милорд, время есть, - человек постарался успокоить раздражение господина.
– До церемонии обретения связи еще три дня. И потом еще неделя.

– Это нужно сделать до того, как мы коронуем нового короля.

– Хорошо, - человек склонился, полы плаща приоткрылись, показав кусок светлой одежды. – Милорд, позволите удалиться?

– Идите, - процедил вельможа, глядя, как тот скрывается в дверь потайного хода.

Потом отвернулся и пошел по коридору. Через двадцать шагов коридор поворачивал влево. Свет факела выхватил его фигуру, и на стене справа возникла огромная черная тень, словно некое таинственное и страшное чудовище притаилось за его спиной. Но фигура свернула за поворот и исчезла, а через какое-то время исчезла и мрачная тень.

Час был поздний, замок уже спал.

***

Не спали две необычные женщины в покоях вдовствующей королевы.

А все, потому что днем имело место одно неожиданное событие.

Когда леди Одри Остейр под вежливым конвоем отвели в покои, заставили там дожидаться королеву в одиночестве, у нее от волнения и напряжения тряслись руки. Хотела за веретено свое взяться, оно неизменно помогало ей успокоиться, а нервы расшались и пальцы не слушались. Одри готова была расплакаться.

Потому, когда спустя некоторое время в покоях появилась Мирослава с Эрвигом, Одри, позабыв всякий этикет, бросилась ей на шею. А потом смутилась, захлюпала носом, и махнула рукой, пряча лицо в ладонях:

– Простите меня, миледи, совсем забылась...

Эрвиг так и остался стоять с открытым ртом, наблюдая эту картину.

А Мирослава вдруг почувствовала такое тепло на душе, сердце защемило. Обняла Одри:

– Что ты, перестань!

– Я так боялась, миледи, – девушка прерывисто вздохнула, успокаиваясь. – Но как... Как вам удалось от него вырваться?

– Ну... – не хотелось о том вспоминать, Мирослава улыбнулась, уткнувшись носом в ее плечо, и проговорила, - Со мной же был Эрвиг.

– Миледи, от меня сегодня было мало толку, – с горечью проговорил тот, ссутулившись.

– Неправда, - Мирослава подошла к нему вплотную и положила руку на плечо. – Ты был один против всех. И ты бесстрашный воин. И вы, - она обернулась к Одри, - мои единственные друзья.

Теперь уже и у всех глаза были на мокром месте. Мирослава, покачав головой, прошептала:

– Сегодня какой-то ужасно слезоточивый день. Выпить бы по этому поводу...

– ...???
– вытаращилась на нее Одри.

– Эээ... Эрвиг, вели подавать обед, - опомнившись, проговорила королева.
– А то надоело все хуже горькой редьки.

– Хуже чего?
– переспросил Эрвиг.

– Кхмммм... – вмешалась Одри. – Эрвиг, кажется, ты должен был пойти куда-то.

– Да, леди Одри, - немедленно ответил телохранитель, и умчался отдавать приказ прислуге, чтобы несли обед с кухни.

– Миледи, - как только он ушел, Одри подбоченилась. – Если вы вот так всем и каждому будете показывать, насколько вы не от мира сего, это скоро перестанет быть тайной!